Может, поэтому Кон стал таким замечательным отцом, полностью отдавшись своей новой роли. Должно быть, это помогает ему забыть прошлое. Поэтому он и хотел провести вчерашнюю ночь в одной постели с Мег — чтобы хоть ненадолго избавиться от своей боли.
Если честно, Мег не может его винить за эти по-человечески понятные чувства и побуждения. Если бы все сложилось по-другому, и она осталась в России навсегда, ей бы тоже пришлось несладко и понадобилось бы какое-нибудь занятие, позволяющее отвлечься.
— Мама, ты забыла открыть последнюю коробку.
Очнувшись от тягостных раздумий, Мег разорвала упаковку и протянула Анне очередную гирлянду. В этот миг незащищенности ее взгляд невольно метнулся к Кону, смотрящему на нее с таким видом, словно он читал ее мысли. Ее бросило в дрожь — столько боли было в его глазах, столько тоскливой безысходности. Мег не могла этого вынести. Она извинилась и ушла на кухню готовить ужин.
Следующие несколько дней были посвящены домашним хлопотам. Но Кон заметно отдалился от Мег, и она молча страдала. Расстроенная и смущенная из-за этого вечного незнакомца, который никогда еще не был с ней так холоден, она должна была что-нибудь предпринять, чтобы снять напряжение.
Во время одной из поездок на бывшую квартиру, Мег отыскала среди вещей пачку открыток. Она несколько лет переписывалась с Татьяной Смирновой, пожилой учительницей русского языка. Последнее письмо навело Мег на мысль о рождественском подарке для Кона, способном развеять его тоску.
Когда Кон приехал забрать их с Анной, Мег сказала, что хочет прогуляться вместе с дочерью по местным магазинам. Кон высадил их в центре, предупредив, что уезжает по делам и вернется через пару часов.
Как только он исчез из виду, Мег поделилась с Анной своим секретом. Они поймали такси и сообщили водителю адрес художественной галереи на окраине Сент-Луиса, которую Татьяна упоминала в своем письме. Там продавались русские поделки и сувениры. Мег и Анна приятно провели целый час, разглядывая картины, иконы, игрушки, головные уборы, украшения, пасхальные яйца — произведения искусства ушедших веков.
После долгих сомнений Мег выбрала написанную маслом картину. Это был горный пейзаж с цветущим лугом на переднем плане и пыльной дорогой, исчезающей вдали. Но решающим фактором стало название картины, напечатанное по-русски: «Урал весной».
Анна не отходила от икон, больше всего ей понравился образ Богородицы. Сочетание цветов — золото и лазурная синева на потемневшем дереве — действительно радовали глаз, и Мег согласилась приобрести икону вместе с картиной.
Тайком от дочери она шепотом попросила продавщицу добавить к покупкам матрешку, стоящую на витрине. В черно-розовой деревянной куколке прятались несколько «подружек», вложенных одна в другую. Анна будет рада сюрпризу.
Продавщица положила матрешку в пакетик, и Мег сунула его в свою вместительную сумку. Покупки обошлись ей более чем в тысячу долларов, одним махом истощив многолетние сбережения. Но напряженность в отношениях с Коном так сильно ее ранила, что она готова была ради примирения на любые жертвы.
Они вернулись в центр на такси и зашли в универмаг упаковать подарки, а затем принялись разглядывать витрины в ожидании Кона.
Хотя Анне не терпелось рассказать все отцу и вручить подарок, ей удалось сдержаться. Но ее глаза сияли, как голубые топазы, и Кон, заметив это, вопросительно поглядывал на Мег. При виде радостного возбуждения дочери и веселого блеска в глазах Кона на сердце у Мег полегчало, и вражда была забыта.
В канун Рождества шел сильный снег, на радость Анне. В сопровождении собак она гуляла во дворе, пока ее папа расчищал дорожки и лепил для нее снеговика. Мег, накрывавшая на стол и следившая за дочерью из окна столовой, заметила, что к Анне присоединились несколько ребятишек примерно ее возраста.
С улицы доносились веселые вопли, изредка заглушаемые лаем собак, и Кон, похоже, радовался не меньше детей.
Наблюдая за ним, Мег снова и снова задавалась вопросом — что, если он действительно такой, каким кажется? Человек, способный сделать трудный выбор. Заботливый отец. Мужчина, продолжающий любить женщину несмотря на пролетевшие годы. Что, если у него не было никаких тайных целей, и все, сказанное им, было правдой? Слезы выступили у нее на глазах…
В ту ночь Мег не смогла уснуть. Бесшумно прокравшись по лестнице в полночь и сложив под елкой подарки, она вернулась в свою огромную кровать и долго лежала без сна, глядя в темноту полными слез глазами.
Ранним рождественским утром Анна вбежала в комнату Мег в сопровождении обеих собак, вне себя от радости. Папа готовит завтрак, сообщила она. Он сказал, что Санта-Клаус уже приходил, и как только они покушают, можно будет идти смотреть подарки.
Настроение у Мег было совсем не праздничное, когда она вылезла из постели и, пошатываясь, побрела в ванную. Проплакав большую часть ночи, она не чувствовала в себе сил для встречи с Коном, тем более в рождественское утро. Но ей пришлось заставить себя ради Анны.
Душ слегка привел ее в чувство. Мег расчесала волосы и скрепила их заколками по бокам, затем припудрила бледные щеки и накрасила губы. Она надела вишневое трикотажное платье, почти новое, и черные туфли без задников, удобные и в то же время достаточно нарядные.
— Вот так и иди, — пробормотал Кон, когда она начала спускаться по лестнице. Он снимал ее на видео. — Счастливого Рождества, Мегги.
— Счастливого Рождества, — откликнулась Мег. При виде смуглого, красивого лица Кона у нее перехватило дыхание.
Анна стояла рядом с отцом в новом клетчатом платье, сияя от счастья.
— Ты должна поцеловать папу, мамочка. Папа говорит, это традиция.
— Только если она захочет, Анечка.
Мег поднялась на цыпочки, подставляя ему свои губы. Кон не должен догадаться о глубине ее страсти, о том, какие усилия она прикладывает, чтобы удержать себя в руках перед дочерью. Незачем притворяться, что она не помнит каждую секунду из тех нескольких месяцев, когда он был ее любовником.
Сила его влечения воспламенила Мег, и этот поцелуй доставил ей острое и неожиданное наслаждение.
Да поможет ей Бог. Мег хотела испытать это наслаждение снова.
Девятая глава
— Уже можно идти, папа? Я съела яйца и выпила все молоко.
— Как считаешь, Мегги? Мы готовы?
Мег подняла глаза и на мгновение перехватила безрадостный взгляд Кона. Их контакт продлился долю секунды, но ошибиться она не могла, и на сердце у нее стало еще тяжелее.
Кивнув, она поставила кофейную чашку на блюдце.
— Может, я сначала сниму вас обоих?
Не дожидаясь ответа, она выскочила из-за стола и схватила видеокамеру.
Прошел еще один час. Собаки вертелись у Анны под ногами, а девочка шумно восхищалась новым кукольным домиком и игрушечным сервизом, который подарил ей Кон. Мег же засунула в ее чулок матрешку, большой леденец и дешевые часики с Русалочкой на циферблате.
