– Присоединиться?
– Йога на пляже.
О, дорогой, ты поверил! А почему бы и нет? Об истинном положении вещей – моих ночных прогулках во сне – он бы ни за что не догадался. Ну что ж, не станем переубеждать. Мои проблемы – лишь мои. Незнание не может навредить ему.
– У меня продвинутый уровень, – отвечаю, развязывая мокрые карго.
Я почти стянула их, прежде чем вспомнила такую вещь, как приличия. Посмотрела на парня, он уже успел отвернуться.
– Не уверена, что ты справишься.
Натягиваю сухие штаны, завязываю их на талии и говорю, что все в порядке.
– Я быстро учусь.
Отворачиваюсь к шкафу. Парень останавливается передо мной. Его глаза с чуть нависшими веками обрамлены длинными ресницами. Не думаю, что мы когда-нибудь стояли так близко друг к другу. Невольно вспоминаю, как он убивал меня.
– Как-нибудь в другой раз, – я взволнована тем, что застигнута врасплох. – Мне надо идти.
Жду, когда он подвинется и даст мне пройти, но парень наклоняется ко мне. Его волосы касаются моих плеч.
– Не уходи.
В голосе приказ, мольба, приглашение. По телу пробегает ток. Вены пульсируют. Мне хочется прижать его к шкафу и с жадностью утолить свой голод. Так бы я поступила с любым другим. Только не с ним. Он не тот, кого уже немного знаю. И не тот слепой и глухой, кто душил меня на пляже.
«Осторожно, Си!» – предупреждает внутренний голос.
Беру его лицо в руки и нежно шепчу на ухо:
– Отойди, если не хочешь получить по яйцам опять.
Парень молчит, не двигается. Потом, спотыкаясь, отступает. Сжимает лицо, будто его ударили. Качает головой. Хватает воздух ртом. Вопросительно смотрит на меня, словно я могу объяснить его странное поведение. Хмурится:
– Опять? Ты что… делала это раньше?
Его голос возвращается в норму. Мой пульс, конечно, нет. Я растеряна и сбита с толку. Требуются усилия, чтобы успокоиться.
– Очевидно, делала это не настолько хорошо, чтобы оставить впечатление, – отвечаю, намеренно разглядывая его промежность. И после выметаюсь отсюда ко всем чертям.
– Оставайся, – приказываю Ты-е.
Сбегаю со ступенек, на ходу подхватывая поясную сумку.
«Я доверяю тебе», – сказала я ему.
«Ты ничего обо мне не знаешь», – ответил он.
Счет на сегодняшнее утро:
Парень: 1
Си: 0
* * *
Не уходи.
Не могу отделаться от голоса, как ни стараюсь. А я очень стараюсь.
Самозабвенно рублю деревья и не замечаю времени. Солнце уже садится, когда подтаскиваю все пять стволов к хребту. Проклинаю все на свете, когда понимаю, что максимальная нагрузка на один подъем – два ствола. А это означает три отдельных восхождения.
Лучше не откладывать.
К моменту первого восхождения солнце опускается еще ниже. Быстро оставляю два ствола на вершине, когда с береговой стороны доносится звук. Я замираю. Опять тот же звук. Голос.
– Си!
Смотрю вниз. О, Джоули! Гость карабкается. Без веревки. Бросаю ему канат. Как раз вовремя. Он хватает его в тот момент, когда теряет опору под ногами. В животе что-то обрывается: парень стремительно падает. Сердце останавливается: веревка удерживает его.
– Жить надоело? – ору ему.
Что-то поблескивает у подножия хребта: Ты-я болтается без дела. Не справилась с наблюдением за гостем, так и сейчас никакой пользы.
– Помоги ему, Ты-я, черт тебя подери!
Она, не спеша, подкатывается к нему, наблюдает, как он ищет новую опору для ног.
– Абсолютно не согласна. Не согласна. Нейтральна. Согласна.
Прошла вечность. Парень наконец добирается до вершины. Хватаю его за руку и тяну к себе.
– Объясни, – сердито пыхчу, когда он почти сваливается на меня.
– Позволь мне… помочь.
– Нет! Ни в коем случае.
Позволить ему разбиться на моих глазах? Его странное утреннее поведение выветрилось из головы.
– Скоро сумерки, – замечает гость.
– И?
– Надо торопиться.
Он берет бревно и идет с ним к краю вершины. Будто движение вниз легче, чем наверх.
Хватаю его за свитер:
– О’кей, но спускаться с бревном не надо. Их и так тяжело тащить на вершину. Веревка нам в помощь.
– Еще указания?
«Нет. Больше никаких. Разве что тебя не должно быть здесь».
Солнце нас не ждет, поэтому споры – пустая трата времени. Придется парню проявить самостоятельность: я не могу привязать его к спине, как ствол.
– Смотри внимательно, – тяжело вздыхаю и показываю, как надо правильно обвязываться веревкой, а потом отправляю его на пробный спуск по скале.
Гость не соврал. Он действительно быстро учится. Теперь мне нет необходимости лезть на вершину с бревнами. Он у подножия привязывает стволы к веревке, а я поднимаю их на хребет.
Солнце прячется за горизонт. К тому моменту все бревна уже на стороне побережья. Мы достигаем основания скалы в темноте.
– Спасибо, – благодарю его позже, когда перетаскиваем деревья через сланцевый риф, – но больше не смей.
– Я не подведу тебя.
– Не важно.
– Больше нечем заняться.
– Специально для тебя запачкаю дом.
Он фыркает. Звук идет ему, прекрасно вписывается в собранный мною репертуар «парень-которого-я-думаю-что-знаю». Его загадочность начинается и заканчивается с потерей памяти. Он – противоположность слову «опасный». Тайком поглядываю на него. Гость вытирает пот со лба. И противоположность слову «учтивый».
«Какая досада», – думаю я, потому что скучаю по некоторым из человеческих пороков. А он, хоть и приличный помощник, но далек от (не)приличного сообщника в злодеяниях.
Ночью мы расходимся: он в спальню, я – на диван.
Утром гость встает раньше меня. После небольшой словесной перепалки разрешаю присоединиться ко мне. И на следующий день тоже.
Мы выстраиваем схему: я рублю деревья – он переносит их к подножию хребта. Транспортировка на другую сторону занимает в два раза меньше времени с учетом человеческих сил. И время проходит быстрее, когда работаешь вместе. Не успеваю оглянуться, как остаются три бревна, чтобы закончить Леону.
Иногда мы с ним разговариваем.
– Что ты обо мне думаешь? – интересуется он.
Мы в четвертый, скорее всего, предпоследний раз перетаскиваем стволы через поляну. На секунду задумываюсь.
