I
В восемнадцатом году эры Кейтё (1613 г. христианской эры) Тоётоми Хидеёси четырнадцать лет как уже скончался, а его сыну Хидеёри к тому времени исполнилось два года, и на протяжении двадцати лет народом Японии от его лица управлял назначенный регент. Его приверженцы потерпели сокрушительное поражение от войск противника под руководством Токугава Иэясу во время сражения у деревни Сэкигахара, и после этого фортуна от него совсем отвернулась. Все даймё поклялись в своей преданности Иэясу, и император назначил его сёгуном. Несколько лет спустя он отрекся от власти в пользу своего сына по имени Хидетада, хотя практически остался у штурвала корабля государства. С другой стороны, одновременно наблюдался стремительный закат звезды Хидеёри. Он числился всего лишь губернатором относительно мелких провинций Сэтцу и Кавати, а также носил почетное звание министра права. Тем не менее в его цитадели, то есть неприступном замке Осаки, построенном его отцом Хидеёси ценой громадных затрат, все еще, как говорят, находилось приблизительно сто тысяч ратников, среди которых называют ряд храбрых и преданных самураев, такие как Катагири Кацумото, Санада Юкимура, Сусукида Хаято и Кимура Сигенари. Последний из них будет героем нашего рассказа.
Несколько влиятельных даймё, сохранивших в своей памяти искреннюю признательность за великое покровительство, дарованное им Хидеёси, тайком все еще оказывали содействие делу его сына, а также следили за возможностью для нанесения удара с целью восстановления власти и былого авторитета рода Тоётоми. Иэясу, признанный человеком, обладающим острым предвидением, прекрасно чувствовал ситуацию и готов был одним решительным поступком уладить все проблемы раз и навсегда. Так складывались отношения между двумя великими родами, и все прекрасно понимали, что междоусобица может начаться снова в любой момент.
Сигенари, к настоящему времени двадцати лет от роду, с самого своего детства служил при Хидеёри слугой и спутником во всех путешествиях. Его ум и преданность, а также, прежде всего, его мастерское владение оружием и знание тактики боя подвигли главного советника Хидеёри по имени Катагири Кацумото на продвижение его через головы людей постарше по службе на высший пост в армии с присвоением ему звания Нагато-но-Ками, или правителя провинции Нагато, и назначением ежегодного содержания в размере семи тысяч коку риса. Один из заслуженных полководцев Хидеёри по имени Ёрикане Мано, высоко оценив его храбрость и безупречное благородство, в знак восхищения этим человеком предложил ему в жены свою прекрасную внешностью и безупречно воспитанную дочь.
При всех своих мужских достоинствах и физической стати, Сигенари к тому же отличался редкой красотой, стройным телосложением и обходительными, утонченными манерами. С первого взгляда на него в глаза бросалась его красота и изысканность, а не сила тела и острота ума. Поэтому те из воинов, кому не представилась возможность познакомиться лично с его мастерством ратника, склонялись к тому, чтобы расценивать его стремительное продвижение по службе с удивлением и некоторым сомнением. А один или два из них даже заговорили, за его спиной, понятное дело, будто Сигенари удостоился незаслуженных почестей. Он выглядит женоподобным и изнеженным; на войне он сыграет труса и бросится бежать от грозных звуков вооруженной схватки. Среди клеветников заслуживает упоминания некий тябодзу, или «чаевник», по имени Рёкан Ямадзое, печально прославившийся буйством и пьянками. Обладавший бесспорными навыками в боевых искусствах и большой мышечной силой, он отличался склонностью к хвастовству. И им завладела мысль устроить ссору с Сигенари, чтобы таким манером вызвать его на состязание и опозорить этого героя изысканных манер.
Ради воплощения в жизнь своего коварного замысла Рёкан однажды спрятался за перегородкой, и, когда Сигенари торопливо шел по покрытому татами коридору в приемную палату, этот тябодзу неожиданно выставил поперек коридора свой меч в ножнах. Удивленный воин легко его перепрыгнул, но при этом едва коснулся ножен широкой штаниной своего хакама[6]. Рёкан выскочил из своей засады.
– Кимура Лоно, вы шагаете слишком быстро! – прокричал он сердито.
Сигенари обернулся.
– Прошу прощения за мою неучтивость, – вежливо произнес он.
– Вы опоздали со своим извинением! Оно поступило уже после моего замечания.
– Прошу прощения за мою двойную неучтивость, Ямадзое, я настолько торопился, что ничего предосудительного не заметил. Извините!
– Что ты прикидываешься дураком! Если опаздываешь, тогда учись все делать вовремя. Ты думаешь, тебе можно безнаказанно топтаться на моем мече? Да, я на самом деле служу тябодзу и стою ниже тебя по чину, но при этом к тому же остаюсь самураем! Меч для самурая – это его душа. Ты растоптал мою душу, и такое оскорбление я сносить не собираюсь! Ты сделал это из злого умысла. Я вызываю тебя на поединок!
– Вы несете какую-то дичь. С какой стати мне вынашивать злой умысел по отношению к вам?
