— Какого черта?! — воскликнул он. — Чем это ты тут занимаешься?
— Ты уже приехал! — обрадовалась Шейла, стоя на верху стремянки. — Я не ожидала, что ты вернешься так рано, — сообщила она с невинным видом.
— Я так и понял, — буркнул он и направился к ней широкими шагами. — Немедленно спускайся! — потребовал он.
— Хорошо, только поставлю книги… — твердым голосом сказала Шейла, хотя внутри у нее все дрожало.
— Я сказал, немедленно!
Господи, из-за чего он так разозлился, подумала она, что я такого ужасного сделала?
— Мог бы разговаривать со мной повежливее, — отважилась заметить ему Шейла, но, увидев, какие молнии мечут его глаза, заторопилась. — Я уже спускаюсь.
Спуститься вниз с книгами в руках, чувствуя на себе гневный взгляд Алана, было сложнее обычного. На предпоследней перекладине нога Шейлы соскользнула, книги полетели вниз. Следом полетела бы и она, если бы Алан не подхватил ее обеими руками. Он торопился и схватил ее так неловко, что свитер на ней задрался, а его ладони легли ей на грудь. У Шейлы перехватило дыхание, и она замерла. Секунду они молчали, изумленно глядя друг на друга. Кровь бросилась в лицо Шейлы.
— Убери руки! — потребовала она, сгорая со стыда.
Алан быстро отдернул руки, но не двинулся с места. Они стояли так близко, что Шейла ощущала его запах, голова ее кружилась.
— Ты могла разбиться, — пробормотал Алан и попытался поправить на ней свитер.
— Не смей прикасаться ко мне! — крикнула Шейла, срываясь на визг и отталкивая его руки.
— Дорогая моя, я не… — снова заговорил Алан.
Шейла вдруг опомнилась. В чем она могла заподозрить человека, к которому сама однажды ночью залезла в постель? Человек, которому она доверяла, как никогда ни одному мужчине.
— Ох, Алан, извини. — Она закрыла лицо ладонями. — Извини, — повторила она глухо, — я не знаю, что на меня нашло.
Он стоял бледный от волнения и пристально смотрел на Шейлу.
— Тот случай так подействовал на тебя, что теперь ты боишься мужчин, — произнес он тихо. — Ты боишься меня? — Лицо его на мгновение страдальчески исказилось.
— Н-нет, — заикаясь ответила Шейла, убрав руки от лица, но по-прежнему не осмеливаясь поднять на Алана глаза. — Нет, конечно. Почему я должна тебя бояться? Я доверяю тебе.
Шейла подняла ресницы и встретила недоверчивый взгляд Алана.
— Я правду говорю, Алан. Не знаю, почему вдруг впала в истерику, но, возможно, ты в какой-то степени прав. Я имею в виду тот эпизод с Райеном… Только между вами нет ничего общего! — заверила она его.
— Приятно это слышать, — ответил Алан с легкой усмешкой, все так же пристально глядя на нее.
— Если быть честной до конца, то я не привыкла к мужской фамильярности. — Она замолчала, не уверенная в том, что подобрала правильное слово. — Я хотела сказать, что любая попытка близости со стороны мужчин всегда вызывала у меня что-то вроде истерики. — Шейла удрученно пожала плечами и, хлопая ресницами, жалобно посмотрела на него.
Алан стоял неподвижно, словно боялся напугать ее.
— Ты девственница? — медленно произнес он.
Шейла почувствовала, как кровь снова приливает к ее щекам.
— Да. — Она смутилась. — Ты мог бы меня обнять? — тихо спросила она, словно желая доказать, что доверяет ему.
Алан обнял ее. Шейла прижалась щекой к его груди и вздохнула с облегчением, словно после долгих странствий вернулась в родной дом.
— С тобой все в порядке? — спросил Алан через несколько минут.
Его вопрос Шейла поняла как знак, что время ее блаженства истекло.
— Да, все хорошо, — беззаботным тоном прикрывая сожаление, ответила она.
В тот же момент Алан опустил руки, но не отошел от нее, а снова стал смотреть в ее глаза, словно хотел в них прочитать ответ на какой-то невысказанный вопрос.
— Ты ведь знаешь, что я никогда не обману твоего доверия? — спросил он серьезно. — Никогда не посягну на твое целомудрие.
— Никогда? — шутливо переспросила Шейла с лукавой улыбкой, надеясь вызвать у Алана ответную улыбку. Уж слишком серьезным он был в этот момент. — Даже если я буду умолять тебя?
Алан не улыбнулся. Прищурившись, он секунду всматривался в ее лицо, а потом весело рассмеялся.
— Будешь дразнить меня, потом не жалуйся, — предупредил он ее, нежно обнял и поцеловал.
Шейле хотелось, чтобы его поцелуй длился и длился… всю жизнь. Но Алан быстро выпустил ее из рук.
— Обещай мне, что ты не будешь больше залезать на эту стремянку, когда в библиотеке никого нет, — строго сказал Алан.
10
В субботу выдался по-летнему жаркий день. Шейла уговорила Алана снова поехать на побережье. В своем гардеробе она обнаружила несколько купальников. Она выбрала наиболее закрытый купальник темно-синего цвета и надела его под платье.
— Как ты думаешь, — спросила она, когда они мчались в машине по скоростному шоссе, — удобно будет позвонить твоему брату и попросить о встрече? Мне кажется, что я уже совсем здорова. Да и месяц, о котором он говорил, истекает на следующей неделе.
— Можешь не звонить, потому что я уже договорился с ним о вашей встрече. Она состоится в ближайший четверг после пяти часов. Лично я с нетерпением жду этого дня.
— В четверг после пяти часов, — медленно повторила Шейла.
— В знакомой уже тебе клинике.
— Мы поедем в Нью-Йорк? — обрадовалась она.
— Да. Если до четверга ты будешь вести себя хорошо.
— Я буду вести себя хорошо, — пообещала Шейла.
— Я имел в виду, что ты не будешь работать больше одного часа в день и не будешь залезать на стремянку.
— Откуда ты знаешь, что я работала больше одного часа? Тебе Кэтлин сказала?
— Нет, я это понял, просмотрев то, что ты успела сделать за короткий срок. Что касается стремянки, то ты и сама могла догадаться, насколько это опасно. У людей после такой травмы, как у тебя, случаются головокружения. Не хватает тебе еще раз упасть и удариться головой.
— Обещаю больше не лесть на стремянку, — сказала Шейла кротким голосом. Интересно, как же ей теперь доставать книги с верхних полок?
— Странно, что ты не споришь, — заметил Алан, следя за дорогой.
— Я не хочу спорить с тобой, — тихо сказала Шейла.
— Не означает ли это, что отныне ты будешь слушаться меня беспрекословно? — Алан удивленно посмотрел на нее.
— Конечно, буду слушаться беспрекословно, — легкомысленно ответила она.
Слишком легкомысленно, потому что Алан не поверил в ее кротость и засмеялся.
