Сейчас, кроме этого здоровья, нас ничто не должно волновать.Если мы не вылечимся, если наше состояние будет ухудшаться, то все внешниеобстоятельства рано или поздно все равно потеряют для нас какой-либо вес изначение. Иными словами, если мы не предпримем сейчас никаких мер длясобственного спасения, наш мозг благополучно дойдет до ультрапарадоксальнойфазы неврастении, и тогда уж нам точно будет «все все равно». Только в этомслучае выбраться из той ямы бессилия, в которой мы окажемся, шансов у нас будетнемного.
Поскольку нам все равно этого не избежать, и рано или поздномы все равно станем игнорировать все происходящее по собственной слабости, толучше уж пойти на это сейчас, но зато иметь шанс быстро выправить положение.Иными словами, чем оттягивать неизбежное, лучше уж сразу согласиться наопределенные жертвы (грубо говоря, позволить себе на все плюнуть и от всегоотгородиться), но зато восстановить свои силы и в относительно короткие срокивернуться к нормальной жизни.
Итак, как только вы почувствовали, как что-то стало васнапрягать, раздражать или тревожить, вам следует поставить защиту: «Только бымоя душенька была покойна». А там – хоть потоп! Пусть вам наступают на ноги,отчитывают, грубят, не обращают внимание, когда вы того заслуживаете, пусть вседелают, как они хотят. Нас это волновать не должно, если нас что и беспокоит,то только собственное душевное состояние, а там гори оно все синим пламенем!
На заметку
Когда наш мозг находится в хорошей форме, он сам, без нашегоучастия, можно сказать, автоматически отсекает лишние и ненужные раздражители.Он справляется с тем напряжением, которое у нас появляется, и не растрачиваетего понапрасну. Но в состоянии неврастении, к сожалению, он теряет способностьигнорировать незначительные раздражители, и мы начинаем раздражаться помелочам. Чтобы изменить эту ситуацию, нам необходимо искусственно восполнитьпробел в своей защите. Делаем мы это просто – определяемся с главнымприоритетом, каковым у нас в неврастении, безусловно, является наше собственноепсихическое здоровье. «Только бы моя душенька была покойна» – вот тозаклинание, которое мы повторяем всякий раз, когда сталкиваемся с какой-либонеприятностью, повторяем и шествуем дальше, как ни в чем не бывало.
Разумеется, этот способ избавления от раздражения неявляется панацеей в том смысле, что его не нужно использовать всегда, но вневрастении он вполне оправдан. Как мы помним, специфика этой болезни заключаетсяв том, что мы теряем способность отличать сильный раздражитель от слабого,главное от второстепенного, существенное от несущественного. Но если мы неможем сделать такой выбор, то нам и не следует его делать. Все равно мыошибемся, все равно значительное будет нами потеряно, а несущественное,напротив, возведено в ранг значительного.
Надо ли нам совершать эту ошибку, тем более что она самымнемилосердным образом растрачивает наши силы? Вряд ли. Поэтому отгородимсявременно от происходящего и будем думать только о том, чтобы нашепсихологическое состояние выровнялось. Когда же это произойдет, тогда мы ивернемся к нормальной жизни и к полноценным реакциям. Но не раньше этого!Раньше все равно бессмысленно, а если бессмысленно, то и не нужно.
Случай из психотерапевтической практики: «Алиса в стране чудес»
Этот случай произошел с молодой женщиной – Наташей, которойбыло на тот момент 27 лет. По образованию она была филологом, защитилакандидатскую диссертацию, преподавала в институте, замужем не числилась.Обратилась ко мне за психотерапевтической помощью, предъявив жалобы на потерюпамяти.
Ничто так не гнетет человека, как неизвестность, и обычно онс большим нетерпением ожидает плохих вестей, чем хороших.
Георг Эберс
Прежде Наташа была уверена, что память у нее идеальная,могла запоминать тексты целыми страницами с точностью до запятой. Но теперь онане могла запомнить элементарных вещей. Когда же стала путать своих студентов, уНаташи случилась настоящая паника. Молодая преподавательница не помнила, у когоона что спрашивала, кто что отвечал и т. п. И когда она подумала, что на зачетеили экзамене может случиться подмена, т. е. один студент станет отвечать задругого, перепугалась окончательно.
Признаться, в столь сильное нарушение «мнестической функции»молодой женщины мне не верилось, и я провел специальное тестовое исследованиеНаташиной памяти. Результаты не скажу, чтобы получились идеальными, но икатастрофы никакой не обнаруживалось. И начал Наташу «пытать». Это принеслосвои плоды, я не ошибся. Наташа выдавала свои опасения за действительность, ана самом деле она решила, что у нее рак мозга.
Симптомы, как ей казалось, свидетельствовали именно об этом:общая слабость, быстрая утомляемость, головные боли, нарушения сна и памяти,невозможность сосредоточить внимание, неспособность сдерживать свои эмоции. Нуточно – рак мозга! Поняв это, Наташа в течение нескольких месяцев находилась впостоянном стрессе. Рассказать родителям о своей беде она не решалась,обследоваться – боялась. Потом Наташа все-таки решилась обратиться к врачам, номедицинское обследование, которому она себя подвергла, никаких результатов недало. А о своих подозрениях она врачам побоялась сама говорить: «Пусть ищут,это же их работа!»
Врачи развели руками и сказали: «Вы, наверное, просто усталии надо к психотерапевту сходить». Наташа сначала отнеслась к этому наставлениюскептически, поскольку, как ей казалось, нагрузки за последнее время у нее неувеличились, так что версия о переутомлении явно недобирала очков. Однакоспустя еще несколько месяцев Наташа, будучи уже в совершенно расстроенныхчувствах, решилась все-таки обратиться в Клинику неврозов.
Когда я «допытался» и услышал историю про рак, мне сразустал понятен один из основных «больных пунктов» Наташи. С ним мы и начали нашуработу. Мне предстояло разубедить Наташу в наличии у нее рака мозга. Это былонесложно. Она поставила себе этот диагноз после того, как прочла о симптомахрака мозга в медицинском справочнике, сравнила их со своими и, что называется,«проникла в суть вещей». Мне оставалось достать с полки аналогичный медицинскийсправочник, открыть его в нужном месте, т. е. на подпункте – «неврастения», ипродемонстрировать Наташе относящиеся сюда симптомы.
Надо признать, Наташа сильно удивилась, когда поняла, что еесимптомы совпадают с симптомами неврастении значительно более точно, нежели ссимптомами рака мозга. «Как такое может быть?!» – удивилась Наташа. Мнеоставалось только пожать плечами – недаром же врачей учат почти десять леткряду; если бы можно было ставить диагнозы с помощью медицинского справочника,то, наверное, сроки медицинского образования как-нибудь, да ужали бы. «Так что,это не рак?» – спросила Наташа наконец. Мы проштудировали ее анализы ирезультаты исследований, я рассказал ей, что в них к чему, и последние сомнениямоей пациентки отпали.
Но меня интересовало, с чего же все началось, почему вообщеу Наташи возникли симптомы неврастении. И разгадка, конечно же, нашлась. Причемлежала она не где-нибудь, а в области ее сексуальной жизни, связанной вподсознании Наташи, как это ни странно, с мамой. Наташина мама развелась с ееотцом, когда девочке не было еще и десяти лет. С тех пор эта женщина так и неустроила своей личной жизни, а главное – заняла и в отношении мужчин, и в отношениисексуальной активности самую негативную позицию. Разумеется, она воспитала своюдочь в соответствующем ключе.
