Его первое глубокое проникновение заставило тело Энни сжаться. Но это было лишь начало. Его ласки с каждой минутой становились все сладостнее и, достигнув пика, привели ее в неописуемый восторг.
Наконец Крис перевернулся на спину и привлек Энни к себе. Она лежала тихо, положив голову ему на плечо. Вокруг царили покой и умиротворение. Сердца Криса и Энни начинали вновь биться в обычном ритме, а дыхание медленно выравнивалось.
Очень скоро она, вероятно, опять возненавидит и себя и его. Но в эту минуту Энни испытывала лишь безграничную радость, которую доставил ей этот мужчина. И она не сомневалась, что он чувствует то же самое.
Это было замечательно.
Вздохнув, она принялась ласкать его грудь. Крис шевельнулся. Она открыла глаза и увидела, что он улыбается ей. А лицо его было торжествующим, нежным и насмешливым.
Энни почти уже улыбнулась ему в ответ, но тут ее словно пронзила горькая правда: между ними нет любви. Только секс.
Она поняла, что произнесла последние слова вслух, когда Крис, откинув локон с ее покрасневшей щеки, тихо сказал:
— В сексе нет ничего дурного, если он доставляет радость обоим партнерам. Если ты перестанешь сражаться не только со мной, но и со своими предрассудками и будешь получать удовольствие от того, чем мы вместе занимаемся, то перестанешь считать ситуацию, в которой оказалась, невыносимой.
Эти слова разозлили ее. Он что же, надеется, что она покорно будет ждать, пока он не отомстит Джону и не выгонит ее? Энни резко отпрянула от него.
— Так, по-твоему, я не должна возражать, что ты используешь меня, чтобы досадить моему брату? А когда достигнешь своей цели, то безжалостно отделаешься от меня?
Он сел и притянул ее к себе сильной рукой. Энни вырвалась и отвернулась, но он повернул ее лицо к себе. Его губы скривились в усмешке.
— Если ты не наделаешь ошибок, пока мы вместе, я, может быть, и не захочу отделываться от тебя. Если через пять месяцев я пойму, что…
Кипя от негодования, она перебила его:
— Почему именно через пять месяцев?
— Столько длилось замужество Вики, — хрипло ответил он. — Твоему братцу понадобилось пять месяцев, чтобы она начала принимать наркотики…
Содрогнувшись, Энни замолчала и задумалась о брате. Что за человек Джон? Она ничего не знала о его недолгом браке и поэтому не могла его защищать. Но по тому немногому, что она успела почерпнуть из писем, по доброму отношению к ней Джон представлялся заботливым, внимательным и не мог плохо относиться к молодой беременной жене…
— Но, как я уже сказал, — продолжал Крис более спокойно, нежно дотрагиваясь до ее подбородка, — если в конце этого срока я обнаружу, что все еще хочу тебя, то продолжу нашу семейную жизнь.
Она так сильно сжала пальцы, что ногти впились в ладони.
— О, ты слишком великодушен, — протянула она сладким голосом. — Но кое-что не учел.
Он вопросительно вскинул черную бровь.
— Что же?
— Мои намерения, мои планы.
Слегка улыбнувшись, он покачал головой.
— Пора бы понять, что тебе придется поступать только так, как велю я. Хотя я и собираюсь быть терпеливым мужем, но в мои планы не входит…
— Наверное, и тебе тоже пора понять кое-что, — почти не разжимая губ, прошипела она. — Неважно, какие у тебя планы. Я и пяти дней не останусь с тобой, как только у меня появится возможность уйти. А если Джон приедет…
— Он приедет.
— Я собираюсь уехать с ним!
— Я тебе не разрешу.
— Ты не сможешь…
Боже, она совсем забыла, что однажды уже был такой разговор, и он предупредил ее, что сделает с Джоном, если она ослушается его!
Разумеется, Крис тут же ей напомнил:
— Не думал, что придется повторять, Энни. Так вот, запомни, если тебе небезразличен брат. Сейчас у него вполне приличный доход. И хотя его фирма по существу уже принадлежит мне, я мог бы оставаться в стороне и не мешать ему управлять ею. — Глаза Криса были холодны как лед. — Однако у меня достаточно власти, чтобы превратить его в банкрота. Я завтра же могу выставить его на улицу без гроша в кармане… Тебе решать.
— Если он так жесток, как ты говоришь, то, может, мне не стоит волноваться о нем.
— Но ты ведь не веришь в его жестокость, не так ли?
Да, она не верила. Интуиция подсказывала ей, что в этой истории все не так просто. Но сейчас ей нечего было сказать.
Прервав затянувшееся молчание, Крис спросил:
— Так что же? Я не моргнув глазом, разорю его, если понадобится. Но я предпочел бы заставить его страдать из-за тебя так же, как я страдал из-за Вики.
Да, подумала Энни, только такое возмездие доставит ему удовлетворение. Он привык добиваться своего любой ценой. И никогда не проигрывал. Вероятно, только потерпев однажды поражение, он изменится, станет более человечным.
Разумеется, она не должна допустить, чтобы Джон был разорен и растоптан. Эти несколько месяцев, которые она проведет с Крисом, брат может ни о чем не беспокоиться. А ей придется постараться, чтобы он поменьше переживал из-за нее. Она не доставит удовольствия Крису и ни за что не станет жаловаться Джону.
Наблюдая за выразительным лицом Энни, Крис понял, что она приняла решение, и, улыбнувшись, сказал:
— Я рад, что мы договорились.
Она покачала головой.
— Не торопись. Я останусь с тобой, но у меня должна быть отдельная спальня. И ты обещал не…
Палец Криса мягко дотронулся до ее губ.
— Никаких условий, Энни. Все будет так, как захочу я.
— Тебя всегда устраивает только полное подчинение?
— Возможно, это доставит тебе удовольствие!
— Ну уж нет!
Он засмеялся.
— Хорошо, если тебе так хочется равноправия, можешь начать хоть сейчас.
Поймав его загадочный взгляд, Энни неуверенно проговорила:
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Я объясню. — Наклонившись, он нежно поцеловал ее. Она осталась спокойной. Слегка отодвинувшись, Крис приказал: — Теперь поцелуй меня.
Энни посмотрела на его четко очерченный рот, и ком встал у нее в горле.
— Целуй меня, — потребовал он. — Ты ведь знаешь, что хочешь этого.
Да, так оно и было на самом деле. Как зачарованная, она коснулась его губ. Но он ей не ответил. Тогда она провела по его губам языком и услышала, как он вздохнул, а потом приоткрыл рот и поцеловал ее.
Эта маленькая победа заставила ее Затрепетать. Через мгновение сильные мужские руки скользнули под майку и обхватили ее тонкую талию.
Крис опустился на спину, и она оказалась на нем. Он мягко положил ее ладонь себе на грудь и прошептал:
