мальчика, которого было приказано именовать «Ваше Высочество». Усмехаясь, стражники выполняли приказ. Но на самом деле они, да и никто при дворе Аффон-со, кроме самого короля и советника (для них Асоро был частью большой политики), не принимали всерьез принца, у которого кожа была черней, чем у самого черного, презираемого португальцами мавра.
Асоро не замечал небрежного салюта стражи, так же как не замечал ни нарядных изразцов стенных панелей, ни живописных плафонов потолка, благодаря которым самый красивый в замке зал неблагозвучно именовался «залом свиней». На плафонах были изображены свиньи, подаренные королем Жоа-ном I своей дочери, вышедшей замуж за Бургундского герцога. Мальчик бегом проносился по залу, торопясь во двор, где его ждали оседланный конь и старый конюх, с удовольствием обучавший ловкого, бесстрашного африканца верховой езде.
Давно была возвращена в конюшни Гомиша спокойная кобылка, верхом на которой Асоро осматривал Лиссабон. Под мальчиком гарцевал длинноногий статный Пират, получивший свою кличку за гордую непокорность нрава и огневой разбойничий взгляд. Асоро полюбил Пирата не меньше чем Унгу, которую он теперь оставлял на попечение Эмотан. И конь отвечал ему любовью, позволяя командовать собой. Вот и сейчас Пират мгновенно подчинился приказу Асоро и галопом помчался вокруг вымощенного камнем двора. Асоро, намотав на руку вожжи, побежал за ним. Улучив момент, он впрыгнул в седло.
Казалось, вольтижировка доставляла коню не меньшее удовольствие, чем мальчику. Пират радостно заржал, взбрыкнул передними ногами, но тотчас, послушный воле наездника, перешел на размашистую рысь. Асоро распластался на коне. Он обхватил шею Пирата руками, щекой прижался к гладкой, чуть-чуть влажной шкуре своего нового друга. Черное лицо и обнаженные до локтей руки мальчика почти слились с шеей вороного Пирата; шелковистая грива коня, развеваясь от быстрой скачки, переплелась с лентами, подпоясывающими рубашку Асоро — казалось, конь и мальчик превратились в единое существо, подобное тем полулюдям-полуконям, которых любили изображать древние греки.
Старый конюх, немало обучивший на своем веку людей сидеть в седле и владеть шпорами, не переставал удивляться необыкновенным успехам своего ученика.
Но Асоро был требовательнее к себе, чем его учитель. Без устали упражнялся он с конем, и только тогда, когда почувствовал, что держится в седле с той небрежной грацией, которая отличает опытных наездников, согласился принять участие в королевской охоте. И вот, на рассвете, большой двор замка огласился пением труб, лаем собак, ржанием лошадей. Множество людей в ярких охотничьих костюмах собрались сюда. Егеря держали на сворах поджарых собак, конюхи выводили лошадей. Слуги, даже те, которые не принимали участия в снаряжении охоты, толпились во дворе, не желая упустить случая поглазеть на пышный выезд. Пробралась сюда и Эмо-тан. Сын обба до сих пор скрывал ее от посторонних глаз, предвидя большое количество вопросов по поводу неизвестно откуда появившейся девочки. В свое время Асоро поверил объяснениям Сикейры, убедившего его в том, что девочка была похищена без ведома капитана. Сикейра обещал примерно наказать двух матросов, совершивших гнусное дело.
— Я посажу в тюрьму безмозглых негодяев, — ярился капитан.
Асоро, удовлетворенный его объяснениями, обещал забыть эту историю и ни о чем не говорить королю. Чтобы не нарушить слово, данное Сикейре, сын обба прятал Эмотан в своих покоях. Но живая, веселая девочка тосковала взаперти.
Наконец Асоро разрешил ей выйти во двор и побыть среди людей. К тому же ему очень хотелось, чтобы Эмотан увидела, как необычайно красив конь Пират и как ловко Асоро управляет им.
Охота была готова тронуться в путь. Ожидали только выхода короля. Наконец он появился — с коротким охотничьим копьем в руках и с резным рогом, висящим на перевязи, переброшенной поверх зеленого, шитого золотом камзола.
Но чей это крик прорвался сквозь гул голосов, приветствующих его величество?
Маленькая чернокожая девочка в полосатом платьице бесцеремонно растолкала придворных, выбежала вперед и протянула к королю свои ручонки. Аффонсо с изумлением посмотрел на нее.
— В чем дело, Эмотан? — остановил ее Асоро.
— Да ты только посмотри, — заторопилась Эмотан, — ведь этот рог резал мой отец. И змею, и крокодила, и охотника с луком — все это сделал он!
— Великий Король, — понимая, что надо как можно скорее избавить Аффонсо от недоумения, сказал Асоро, — прости Эмотан. Она увидела за твоей спиной рог, который сделал ее отец, и, тоскуя по дому, не смогла сдержать своих чувств.
— Но кто эта девочка? — спросил король.
— Это моя придворная дама, — важно ответил сын обба, давно разобравшийся в этикете и рангах португальского двора.
— Какова же обязанность этой маленькой дамы при твоем дворе, принц? — с трудом сдерживая смех, задал новый вопрос Аффонсо.
— О, у нее очень важная обязанность. Эмотан воспитывает змею Унгу, которую я уже показывал.
— Да, это почетная должность, — согласился король, — она требует большой смелости. Лично я, — обернулся он к окружившим их тесным кольцом охотникам, — хотя и являюсь опытным воином, тем не менее побоялся взять в руки ядовитое лесное существо по имени Унга. Но раз эта девочка — дама твоего двора, — снова обратился он к Асоро, — то ты должен предоставить ей возможность общаться с дамами моего двора.
Придворные дамы переглянулись и негодующе вздернули плечами. Заметив это, Аффонсо, нарочито повысив голос, сказал:
— Я прошу тебя, Асоро, не держать взаперти милую девочку, а сделать ее участницей наших празднеств.
Пожелание короля было исполнено в этот же день. Вечером отдохнувшие после охоты придворные собрались в небольшом и уютном «зале сорок». Последние отблески закатных солнечных лучей мягким светом озаряли пестрые плиточки стенных панелей.
Высоко под потолком, где уже сгустились вечерние тени, горели подвешенные на медных тросах светильники. В их свете четко выступали изображенные на потолке сороки. Птицы держали в клювах извивающиеся ленты с начертанными словами: «Все для счастья». В честь сорок, провозглашавших радостный девиз, и был назван зал.
В «зале сорок» обычно собирались для спокойных вечерних развлечений. Здесь музыканты двора играли новые пьесы, обычно собственного сочинения; поэты читали стихи; иногда пел небольшой хор. С недавних пор любимой забавой стала игра в карты, привезенная на Пиренейский полуостров из Франции.
Сегодня же ожидалось нечто необычное. Поэтому все обитатели замка поторопились занять резные стулья и скамьи, расставленные вдоль стен зала.
Эмотан примостилась на маленьком дубовом стуле, стоявшем около беломраморной доски камина. Девочка зажала ладони между коленями и сидела не шевелясь — маленькое черное изваяние в полосатом платьице. Только большие глаза двигались на серьезном задумчивом лице. Эмотан переводила их с предмета на предмет, стараясь все запомнить, чтобы потом рассказать Жороми.
Как только Аффонсо, его сын Жоан и Асоро расположились в приготовленных
