Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
она смеет! Курица безмозглая!
– Не понимаю, что вдруг на нее накатило… Я съезжу к ней завтра, попробую выяснить… – Маша была уверена, что произошло какое-то недопонимание.
– Нет! Не смей! И чтоб ее духу здесь тоже не было! – Григорий Григорьевич еще не остыл, спорить было бесполезно. – Пригрели змею на своей груди!
Маша закрыла тему. Надо было дать Грише остыть.
XI
На следующий день Мария Андреевна мучилась дилеммой – ослушаться мужа и поехать к Марии Степановне, чтобы выяснить, что произошло, или оставить все как есть.
Это была бы не Маша, если б она осталась сидеть сложа руки. Она пыталась быть послушной женой, но ее внутренняя сильная личность прорывалась наружу. В конце концов, она желала добра. Ей хотелось, чтобы все объяснились и примирились.
В полдень Мария Андреевна явилась в дом кузины Григория на Загородном проспекте, как раз ко второй смене блюд завтрака. Со стола еще не убрали пирожки с грибами, капустой, картошкой и творогом, а уже подносили яйца, слабосоленую красную рыбу, малосольные огурцы, соленые грибочки, ассорти сыров и колбас. Стол ломился от яств. Во главе стола восседала дородная хозяйка. Белая и пышная, словно сдобная плюшка она могла бы служить натурщицей Кустодиеву. В ее немолодом возрасте на лице Марии Степановны не было ни одной морщинки. Оно лоснилось и блестело, как блин на масленицу.
Мария Степановна не очень была рада видеть Машу, догадываясь, о чем пойдет разговор. Но соблюдая приличия, она пригласила гостью за стол.
– Что произошло у вас с Гришей? – улучив момент, поинтересовалась Маша.
– Пустое. Немного повздорили. Он сын своего отца, – Мария Степановна не хотела вспоминать вчерашний вечер.
– Это же скорее положительный момент. Григорий Петрович был достойнейшим человеком, – заметила Маша.
– Ты не поймешь. Это семейные дела, – закрыла тему хозяйка, – но будь с Гришей осторожна. Если только ты встанешь у него на пути, он тебя сметет и не задумается. Еще и обставит все так, что ты сама будешь виновата.
– Что ты имеешь в виду? – Мария Андреевна почувствовала, как начинала закипать.
Не успела она возмутиться, как в комнату ввалился пьяный Митя. Мальчик, который когда-то нес фату Маши на свадьбе, теперь превратился в необыкновенно красивого молодого человека. Даже будучи мертвецки пьяным, он был совершенно очарователен. Благородные, правильные черты лица, тонкая кость – все в нем наводило на мысль об аристократическом происхождении, хоть это и не было правдой. Обладая такой манкой внешностью, Митя пользовался огромной популярностью у женского пола и вел разгульный образ жизни.
Мария Степановна прощала ему его загулы. Она чувствовала свою ответственность и, возможно, даже вину, считая кутежи плодом своего воспитания. Бедный мальчик довольно рано осиротел, и тетка, пытаясь дать ему ту материнскую любовь, которой он был лишен, вероятно, немного переусердствовала. Может быть, иногда стоило быть с ним строже. Но она не могла. Мария Степановна находила оправдание его лени и пьянству и надеялась, что это такой временный период взросления. Скоро Митя вырастет и возьмется за ум.
Митя был в благодушном расположении духа и, едва держась на ногах, лез обнимать свою любимую тетушку, а заодно и Марию Андреевну. Мария Степановна позвала прислугу, чтобы уложили Митю спать. Маша почувствовала, что хозяйке дома сейчас не до нее, и деликатно решила удалиться.
Когда Гриша вернулся домой, Мария Андреевна созналась, что ездила к его кузине.
– Ты пошла против моей воли? – ледяным голосом поинтересовался Гриша. Он был в шоке от поступка жены, никак не ожидая, что она может поступить по-своему. – Я прошу впредь к просьбам моим прислушиваться и своевольно себя не вести! Я хозяин в этом доме, и я решаю, с кем мы водим дружбу, а с кем – нет!
– Я хотела помочь… – робко промямлила в свою защиту Маша.
– И каков результат? Помогла? – резко оборвал Гриша.
– Нет, прости меня, пожалуйста, – заплакала Маша.
Гриша стал оттаивать. Слезы Маши не могли оставить его равнодушным. Он подошел и обнял всхлипывающую жену.
– Что ты ожидала от женщины, которая несет полную околесицу? – уже более примирительно спросил Григорий Григорьевич. – Отец с дядей поделили сферы семейного дела. Нам досталась торговля, им – банк. Все по чести. Петя согласен. Так зачем она распространяет эту ересь про отца? Что это за чушь? Она рассудком повредилась из-за смерти мужа, что ли?
– Не понимаю, что с ней… Она как будто обижена на нас…
– За что? За то, что привечали ее в своем доме? За то, что помогали всегда – и словом, и делом? И ее, и супруга, Федора Николаевича, всегда поддерживали? – не унимался Елисеев.
Было ясно, что сейчас ссору с кузиной не затушить. Должно пройти время, чтобы обе стороны успокоились и стали открыты к примирению.
– Знаешь, я видела там Митю… – решила перевести разговор Мария Андреевна, – вернулся домой после полудня пьяным. Такой стал бонвиван! Он вообще чем-то занимается?
– Не волнуйся, дело молодое. Нагуляется да остепенится.
– У нас в этом возрасте уже семья была, и мы отцам помогали…
– И то правда. Кузина вместо того, чтоб скандалы затевать, лучше бы мальчишку в дело ввела.
– Ей едва ли сейчас до этого. Такое горе на нее свалилось.
– Да… и наследство, – не мог сдержать сарказм Гриша. – Она в один момент стала крупной домовладелицей и налогоплательщицей. Могла бы даже избраться в Городскую Думу, если б не была женщиной. Надеюсь, она догадается передать это право сыну. Да и Мите можно было бы найти чем заняться.
XII
Мария Андреевна и Григорий Григорьевич занялись планированием реорганизации семейного дела. Ссора с кузиной отошла на некоторое время на задний план. Несмотря на то что торговая деятельность велась невероятно успешно, супруги решили продумать дальнейшее развитие предприятия.
– Нужно привлечь больше энергичных и талантливых работников, интересующихся техническим прогрессом, – рассуждала Маша.
– Верно, – подхватил Григорий Григорьевич, – и они должны быть заинтересованы в деле, допустим, капиталом в качестве небольших вкладчиков. Товарищество на паях! Что скажешь?
– Только нужно, чтобы люди надежные были, иначе рискованно…
– Безусловно. Однако большинство паев за собой нужно оставлять так или иначе, – вдохновленно рассуждал Елисеев. – Основным компаньоном Александра Михайловича Кобылина хочу позвать. Глубоко порядочный человек, богатейший биржевик. Вы с ним знакомы?
– Шапочно, он как-то обедал у нас, еще с Григорием Петровичем, – у Маши в голове ярко всплыл образ биржевика. Таких мужчин не забывают, даже увидев их единожды.
– Я вас представлю, – пообещал Гриша.
Александр Михайлович был приглашен к Елисеевым на обед уже на следующий день. Григорий Григорьевич был стремителен во всем. Если что задумал, воплощал в жизнь моментально. Это тоже было его конкурентным преимуществом.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
