решительно. Но до сих пор шмотки мои не собрала. Или собрала, но позвонить некогда.
— Или не хочет.
Одариваю его скептическим взглядом. Тем, на которое только способно моё бухое вдрызг лицо.
— Думаю, вы помиритесь.
Он это выплёвывает, будто такие слова ему неприятны.
Я знаю, что несмотря на нашу дружбу и равнодушие Янки к нему, Миха, при любом удобном случае, хотел бы ей присунуть. Это неудивительно. Половина знакомых мне мужиков в восторге от моей девушки.
Бывшей, теперь уже.
Янка очень эффектная не то, что для нашего круга. Она и в «высшем свете» блистала бы, как звезда. Высокая, стройная, рыжеволосая, с ярко-зелёными глазами — ведьма не иначе. Иногда в шутку её так называю. И конечно, другу она нравится. Но он не посмел бы её коснуться, даже если бы она согласилась, что в принципе невозможно. Потому что я её присвоил раньше.
А я уже говорил, что в дружбе ему равных нет.
Как бы он меня не хренососил.
— Ну что, папаша… — Миха поднимается и тянется к бутылке. — Давай ещё по беленькой. За мальца твоего. Бляяя… как тебя угораздило вообще…
Он качает головой и пытается попасть в стопки струёй алкоголя. Половину проливает на стол. Я тоже уже в таком состоянии, что еле могу рюмку держать.
Но сейчас чувствую себя так комфортно, как дома. Всё-таки зря я забил на него. Не хватало вот этого. Просто поговорить и послушать его странные умозаключения, которые иногда ставят в тупик.
Мы снова пьём и откидываемся каждый на свою «лежанку».
— Ты вот мне скажи… — Друг подкуривает новую сигарету. — Я просто понять хочу… Чем тебя эта баба так зацепила?
Он икает и закидывает обе ноги на подлокотник.
— У меня разные были. И взрослые тоже… И постарше твоей. И помоложе. Даже одна мелкая совсем, вроде… не помню… А, нет, я ж её не трахал… — Перебирает Миха просторы затуманенной памяти. — Короче… Ну ни разу прям не сносило так башню, чтоб про презик забыть. Да ещё и не вытащить…
Даже не сомневаюсь в его способностях.
— Сукаааа…
На меня сквозь дымку пьяного угара находит озарение.
Второй раз с Кирой мы тоже не предохранялись.
Ебучий случай!
Надеюсь у неё хватило ума что-то предпринять. Не собирается же она от меня рожать теперь каждый раз…
— Чего я такого сказал? — Удивляется моей реакции друг.
— Да так…
Не озвучиваю ему свои опасения. Запихиваю их поглубже, мне сейчас новые потрясения ни к чему.
— Понимаешь, Мих… — Тяну, задумываясь. — Вот Янка у меня, как хороший мерс: надёжный, комфортный, вип-класс. А Стерва… Она, как яхта за пятьсот лимонов. Нахуй не нужна по сути, да и кататься на ней негде. Но, сука, стоит на борт ступить и чувствуешь себя охуительно важным человеком. Будто джек-пот срубил. От которого тебе, один хрен, три рубля останется…
Друг замирает с сигаретой, хмуря лицо.
— Ты мне мозг взорвал своими сравнениями…
Смеюсь невесело.
— Короче, я понимаю, что нам с ней никак. Но есть Илюха. И если бы не он, я, может быть, забыл её, вернулся в обычную жизнь с Янкой, и к тебе не пришёл.
— Я этой бабе «спасибо» сказать должен? — Резонно возмущается.
— Нее… — Качаю головой. — Я бы пришёл в любом случае. Не вчера, так завтра. Или через три года. Ты мой друг, Мих. Один единственный.
— Ага. — Просто бросает он, игнорируя мои признания. — Пойду поссу. Ебучее пиво…
Мы существуем в пределах этого гаража уже третий день.
Я рассказал ему всё, что со мной случилось, и благодарен за то, что не выслушиваю нравоучений и идиотских советов.
Он всегда говорит то, что думает. Иногда я с ним не согласен. Но сейчас мне на это похрен, потому что мы можем нормально общаться, несмотря на то, что я поступил с ним, как последнее хуйло.
Миха продал «десятку», на которой нас приняли, и теперь ходит пешком.
Говорит, что его это не смущает и не огорчает. Но я-то знаю, насколько она была ему дорога. Он с ней, как с «деточкой», возился. Да ещё и прав лишили до кучи. И всё благодаря мне.
— Знаешь, чё я подумал? — Закрывая тяжёлую металлическую дверь изнутри, с энтузиазмом вещает. — А чё мы рожей не вышли на яхтах кататься?
Вот люблю своего Миху. Умеет он поддержать.
— Она, эта твоя «Стерва», чё, думаешь, на тебя запала? — Выпячивает грудь вперёд, покачиваясь на «пьяных ногах». — У неё ёбари, поди, одни папики пузатые. Нахер кому из мажоров умные бабы нужны. Они этих… дур ищут, чтоб мозгов, как у цыплёнка, и горло поглубже. А ты её трахнул, как следует, вот она и потекла…
Снова икает и падает в кресло.
— Или сначала потекла… а потом ты её трахнул… Короче…
Мне смешно от его слов.
— Бля, Мих… Ты, сука, в кого такой умный?
— В маму с папой. Кстати, мамка о тебе спрашивала недавно. Вроде не обижается уже. Говорит, чё-то давно Тёма не заходил.
— Зайду как-нибудь.
Конечно, мне стыдно и неудобно приходить к Михиным родителям, хотя раньше часто у них бывал.
Его мать — наша классная руководительница.
Пыталась сделать из нас «людей».
А получились мы — ни туда, ни сюда…
— Прикинь, вот твой пацан вырастет и свою тачку первую сюда пригонит. — Друг мечтательно оглядывает «интерьер» гаража. — А я ему скидос на ремонт оформлю!
Миха ржёт, сам понимая абсурдность своего предположения. Но я задумываюсь, как это будет, когда действительно Илюха повзрослеет.
Мой отец ушёл из семьи, когда я был уже в сознательном возрасте. Без скандалов, выяснений. Они с матерью что-то там порешали и разошлись.
Зато теперь чужие люди, будто никогда и не были вместе.
Мы с Авериной и не начинали семейную жизнь. Наша связь — бред какой-то. Но Илюха появился, и ему вряд ли будет здорово от осознания, что его мать и отец живут разными жизнями.
Только сейчас задумываюсь над тем, что, возможно… да нет… скорее всего, у Киры появится мужик, который будет выполнять роль её мужа и типа отца для моего сына.
Начинает мутить.
То ли от этой мысли, то ли от количества выпитого…
Нихуя не бывать такому!
Я сам хочу воспитывать его!
Независимо от мнения Стервы.
Достаю телефон и, пытаясь попасть в буквы, печатаю ей сообщение.
Вот так… выкуси!
Тёмку голой жопой не напугаешь!
Разливаю горькую по стопкам, игнорируя извечное: «руку не меняют…».
— Давай выпьем, Мих! За тебя! — Декламирую тост. — Пошли они все на хуй! Ты мой братан навеки.
— Ну давай… — Неохотно
