срочно занять руки, иначе запулю в него чем-нибудь от ярости. Хватаю яблоко и начинаю усердно его намывать.
— Что ты несёшь? — Он разворачивается и приближается. — Кир, посмотри на меня. И не пори ахинею!
Отключаю воду. Гляжу на него снизу-вверх. Мы близко друг к другу, я чувствую гнев и боль, мне даже самой непонятна такая реакция.
— Это не армия «в чистом виде». — Говорит, уже понижая голос. — Просто подразделение «на подхвате». Может за всё время контракта даже из штаба выйти не придётся.
— Это чушь. — Возражаю. — Я спрашивала у Сергея. Ты сейчас так говоришь, чтобы меня успокоить.
Вместо ответа Тёма берёт меня за руку и притягивает к себе.
Я прижимаюсь крепко к горячему торсу, хоть и зла на него невероятно.
— Сладкая, я не могу прозябать в охране и дальше. — Почти шепчет мне в макушку. — Там другие перспективы, и другие деньги. Пока есть такая возможность, нужно брать.
— Я уже говорила, мне всё равно, какая у тебя зарплата. — Бурчу в его футболку, чувствуя, как влажнеют глаза. — Главное, что ты рядом с нами, здесь. И мне не нужно переживать каждый день, живой ты или нет.
— Чисто теоретически, и на гражданке можно крякнуть, не успев моргнуть. — Хмыкает в ответ. Говнюк. — Ничего со мной не случится. Я живучий и фартовый, как показала жизнь.
— То есть, ты уже всё решил? Без меня? — Отрываю лицо и снова смотрю на него.
— Я надеюсь, что ты меня поддержишь. — Серьёзно заявляет, крепко держа в своих объятиях. — У меня сейчас огромная ответственность перед тобой и Илюхой. Я каждый день благодарю бога за то, что он дал мне возможность быть рядом с вами. Я счастлив, что ты дала мне шанс и позволяешь любить тебя, но…
— Что?..
Мои глаза уже заволокли слёзы.
Как вот спорить с ним? Невозможное создание.
— Я понимаю, что есть риск, и всё такое. Но сейчас для меня это возможность проявить себя. Добиться чего-то. Чтобы уважать самого себя. Отец это понимает, поэтому и предложил.
— А мама твоя знает об этом?
— Нет.
— Да её инфаркт хватит, когда узнает! Ты с ума сошёл? Ей тоже в последний момент сказать собирался?
Снова в груди растёт негодование.
— Нельзя быть таким эгоистом! Люди, которые тебя любят, могут страдать от твоих необдуманных решений!
— Я всё обдумал. — Твёрдо стоит на своём. — Прости меня, что не сказал сразу. Я знал, что ты будешь против. Но это же не навсегда. Тем более, командировки короткие — месяц, максимум два.
— Это горячие точки? — Спрашиваю самое главное, волнующее меня.
В ответ молчание и красноречивый взгляд.
Вырываюсь из захвата и, как можно быстрее стараюсь покинуть кухню.
Ванная кажется лучшим убежищем. Закрываюсь изнутри.
Сердце колотится, как бешенное.
Нет! Не позволю!
Слёзы льются градом.
Всего полгода мы вместе, и он уже заявляет, что покинет меня.
А если его убьют?!
Что я буду делать тогда?
— Кир… открой.
Голос за дверью кажется мне чужим.
Я не понимаю и не принимаю его решения, хоть и знаю, что не смогу переубедить.
Как можно смириться с этой мыслью?
— Сладкая, открой. — Не отступает. — Давай поговорим. Ну хочешь, побей меня, если тебе так легче будет.
Нет, это слишком.
Резко открываю дверь, натыкаясь на озадаченного Тёму.
— Не зови меня так больше.
Сейчас я совершаю главную в жизни ошибку, но в данный момент мне кажется это единственно верным решением.
— Собирай свои вещи и уходи. — Говорю ему на полном серьёзе.
— Что? — Конечно, он удивлён.
— То, что я сказала. — Мне хочется заснуть и проснуться, чтобы этого разговора не было. — Собирайся и уходи.
— Кир, ты нормальная? — Не позволяет пройти мимо него. — Мы женаты, не забыла?
Трясёт перед моим лицом рукой с кольцом на безымянном пальце.
— Я не хочу стать вдовой. — Отвечаю с вызовом. — И заниматься похоронами. И успокаивать твою безутешную мать, когда она узнает, что тебя убили…
— Так, иди сюда. — Строго чеканит и снова сгребает меня в кучку. — Я сейчас сделаю вид, что не слышал того, что ты мне наговорила. И на то, что похоронила меня заочно.
Пытаюсь вырваться, но в этот раз он держит крепко и не отпускает.
— Сладкая, я люблю тебя. — Жарко признаётся. — И не хочу уезжать от вас с мелким даже на один день. Но так нужно, поверь мне. Просто пойми, что я решил это не потому, что мне хочется приключений.
— Я не хочу, потерять тебя. Не хочу…
— Хорошо. Я признаюсь тебе: я делаю это для себя. Не для вас. Такой я эгоист и плохой муж. Но я нашёл няню для Илюхи на время командировки. И буду звонить при каждом удобном случае и очень скучать по тебе. Очень сильно.
Аж перестаю всхлипывать.
Я с ним точно «двинусь головой».
— Да, когда ты успел?
— Я же говорю: это не спонтанное решение. — Снова убеждает. — Взвешены все «за» и «против», надеюсь, ты отнесёшься к этому серьёзно.
Меня даже удивляет его настрой.
Впервые вижу, чтобы так твёрдо был уверен в чём-то, хоть и нельзя назвать его слишком ветреным.
Любить его сложно.
Получай вот такой сюрприз.
Но если для него это действительно так важно…
— Обещай, что вернёшься невредимым. — Онемевшими губами сама себе «подписываю приговор».
— Я ещё не уезжаю. Командировка только через две недели.
— Всё равно. Обещай сейчас.
— Обещаю. — Он наклоняется и целует мягко, чуть прижимаясь губами.
По моим щекам катятся слёзы.
Ну почему именно он достался мне…
Сердце разрывается от мысли о разлуке.
Неужели не может понять?
Да, многие мужчины служат и возвращаются живыми.
Но где гарантия, что и с моим всё будет хорошо?
Остаётся надеяться, что мои молитвы и его жажда жизни сделают своё дело.
Отвечаю на поцелуй, прижимаясь крепче, стараясь впитать его, быть как можно ближе.
Что поделать, если такова наша история?
От этого я не стану любить его меньше.
Наверное, даже наоборот…
— Спасибо. — Шепчет мне в губы и прижимает к стене. — Я люблю тебя очень сильно.
Ровно через два месяца после этого, после первой его командировки, между рассказами о том, как вёл себя Илюша без папиного присмотра, и о том, как я мучилась бессонницей в холодной постели без него, я сообщу ему, что наше бурное прощание перед его отъездом не прошло бесследно и оставило свои плоды.
О том, что в свои двадцать пять с небольшим лет, он станет папой уже во второй раз.
