ее комнату, боясь, что к тому времени, как я вытащу ее оттуда, мы будем полностью охвачены огнем.
Не знаю, как, черт возьми, защитить ее. Когда ты постоянно находишься в оборонительной позиции, ты в невыгодном положении. Твоему противнику слишком легко выбрать время и место для атаки. Невозможно быть готовым ко всему и всегда.
Поэтому я должен сменить поле боя.
Забираю Риону из Чикаго. Увожу ее туда, где этот так называемый Джинн не сможет ее найти.
Выслеживание этого ублюдка и защита Рионы не могут происходить в одном и том же месте в одно и то же время. Пусть Данте и Кэл занимаются поисками, а я увезу Риону куда-нибудь подальше.
Когда Риона проснется, мы уже будем на полпути к Луисвиллю. Она садится, трет больные глаза и растерянно моргает, глядя на длинный пустой участок шоссе в свете раннего утра.
— Где… где мы? — спрашивает она.
— I-65, — говорю я ей. — Мы проезжали через Индианаполис, но ты спала.
— ЧТО!? — кричит она.
— Куда, черт возьми, ты меня везешь?
— Я везу тебя в Теннесси, — спокойно говорю я ей.
— В Тен… я не поеду в Теннесси! — кричит Риона.
— Определенно едешь, — говорю я.
— Рэйлан, — говорит Риона, пытаясь сохранить видимость спокойствия. — Разворачивай машину прямо сейчас.
Я продолжаю вести машину.
— Я не собираюсь этого делать, — говорю я.
— Останови эту гребаную машину!!! — кричит она.
Вижу, что она очень зла, поэтому я не свожу глаз с дороги. Я пытаюсь объяснить ей ход своих мыслей.
— Если мы останемся в Чикаго, это лишь вопрос времени, когда этот парень снова нас собьет, — говорю я ей. — Я отвезу тебя туда, где он не сможет тебя найти. Твой брат и Данте выследят Джинна. А ты тем временем будешь в безопасности.
Чувствую яростный взгляд Рионы, устремленный на меня. Она излучает почти такое же тепло, как пожар в квартире. Если бы внешность могла гореть, я бы превратился в угольный брикет.
Тем не менее, она старается сохранить спокойствие в голосе.
— Я не могу поехать в Теннесси, Рэйлан, — говорит она. — У меня работа. У меня встречи. У меня есть обязанности.
— Ты не можешь делать ничего из этого, если ты мертва, — говорю я ей прямо. — У нас есть интернет в Сильвер Ран. Я куплю тебе ноутбук, и ты будешь работать с ранчо.
— Ранчо!? — плачет Риона. — Я не хочу быть на ранчо! У меня нет никакой одежды. Или зубной щетки. Или моих документов…
Ее голос прерывается, когда она понимает, что у нее не было этих вещей и дома. Потому что все они просто сгорели в огне.
— Черт, — говорит она. — Моя сумка…
— Да, — говорю я. — Мне очень жаль. Я не смог ничего вытащить.
Риона сидит молча в течение минуты. Я знаю, что она мысленно подсчитывает все, что было в той квартире. Каждая модная пара туфель, любимая книга или сувенир, который она любила. Все исчезло.
Наконец, она говорит: — Ты меня вытащил.
— Да, — говорю я. — Это было чертовски сложно, но мы выбрались оттуда вместе.
Теперь я все-таки бросаю взгляд в ее сторону и вижу, что ее бледно-зеленые глаза на грязном лице выглядят большими и печальными. Из-за полос сажи она выглядит совсем юной, как ребенок, который играл в грязи. Ее волосы настолько спутаны и дымчатые, что выглядят скорее коричневыми, чем рыжими. Неизвестно, какого цвета была ее шелковая пижама.
Эффект жалкий. Это вызывает у меня чувство вины. Я чувствую, что должен был защищать ее лучше. Это была моя работа — быть ее телохранителем, а я позволил всей ее квартире сгореть вокруг нее.
— Мне жаль, — говорю я снова.
Риона вздыхает.
— Тебе не нужно извиняться, — тихо говорит она. — Ты спас мне жизнь.
— Что ж, — говорю я, — сохрани этот дух благодарности. Потому что я отвезу тебя в Сильвер Ран. Даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и нести туда.
В глазах Рионы снова вспыхивает зеленый огонь.
— Ты думаешь, что всегда знаешь, как лучше, не так ли? — говорит она.
Я пожимаю плечами.
— Любая идея лучше, чем никакой.
Риона хмурится, скрещивая свои маленькие руки на груди.
— Нам придется где-то остановиться, — говорит она. — Мне нужна одежда. Кроме того, я умираю с голоду.
— Я тоже, — говорю я, слегка улыбаясь. — По крайней мере, мы можем с этим согласиться.
Мы останавливаемся в Сеймуре и платим за номер в мотеле 6, чтобы мы могли принять душ и привести себя в порядок. Пока Риона принимает душ, я иду в магазин по соседству, чтобы купить одежду для нас обоих. Продавец смотрит на меня безучастным взглядом, когда я вхожу в дверь, грязный, в боксерских шортах, ботинках и безразмерной толстовке, которую я нашел в багажнике машины Данте.
— Мне нужна рубашка, — говорю я ему.
— Тебе и брюки нужны? — говорит он.
В женском отделе не очень большой выбор, но я выбираю несколько вещей для Рионы, которые, как мне кажется, ей подойдут. С пальто я не заморачиваюсь, потому что даже после нескольких часов езды на юг я уже чувствую, как потеплело. Ноябрь в Теннесси совсем не похож на ноябрь в Чикаго. Там, наверное, будет градусов семьдесят по Цельсию.
Продавец упаковывает мои покупки, и я несу их обратно в мотель, не желая задерживаться там слишком долго.
Я раскладываю вещи Рионы на дешевом, ворсистом покрывале. Затем я меняюсь с ней местами, как только она выходит из душа. Я стараюсь уступить ей место в тесном пространстве и не смотреть на нее, когда вокруг ее тела обернуто белое полотенце, а мокрые волосы рассыпаны по плечам. Трудно удержать взгляд на полу. Это единственный раз, когда Риона выглядит уязвимой, без брони профессиональной одежды, гладкой прически и стильного макияжа.
Это ее версия раздетой, самой естественной и прекрасной. Но я знаю, что она не хочет, чтобы кто-то видел ее такой, и в первую очередь я. Поэтому я не позволяю своим глазам блуждать по ней, как они того хотят.
Вместо этого я снимаю свою грязную одежду, с облегчением избавляясь от резкого запаха дыма.
Это дерьмовая маленькая ванная комната, душевая кабина едва достаточно большая, чтобы я мог закрыть стеклянную дверь, стоя внутри. Но горячая вода невероятно расслабляет после безумной ночи, которую мы провели. Вода бьет по моим плечам, заставляя меня осознать, как я устал после спуска на нижний балкон с Рионой на спине.
Не знаю, переживал ли я когда-нибудь более отчаянный момент. Я слышал, как над нами треснуло стекло балконной двери. Я чувствовал, как хрупкая
