бархатцы или ноготки, – пояснил Гареев, перехватив его хмурый взгляд. Павловский сделал вид, что к нему это не относится. Поездка в такси вывела его из равновесия, однако по сравнению с тем, что случилось дальше, это были действительно цветочки.
Они вышли из такси на шумной улице грязных лавчонок и забегаловок крайне подозрительного вида. Воздух оглушал невыносимой вонью мочи, бензина, навоза, жженого пластика и бог знает чего еще.
Лерины босоножки и ботинки Павловского сразу утонули в пыли. Он вытер губы тыльной стороной ладони и с омерзением почувствовал, как на зубах заскрипел песок. Сразу вспомнилась Верочка с пакетом таблеток от диареи.
Гареев окликнул одного из индусов, оказавшихся моторикшами, и они пересели в уродливую желтую коробку на трех колесах. Выяснилось, что обычной машине не подъехать к гостинице, слишком узкие там улочки. Всю дорогу Павловский нервно косился по сторонам и беспокойно ерзал на жестком сиденье. От жары, вони и тряски его начало подташнивать.
Кроме того, ему мерещилось, что он в грязи с головы до ног и что бесчисленные полчища микробов облепили лицо и лезут под кожу. Павловский еле сдерживался, чтобы прямо на ходу не достать из чемодана виски. Лера стойко молчала, задумавшись и словно уйдя в себя.
– Да, выглядите вы неважнецки, – отметил спустя некоторое время Гареев, окидывая Влада цепким взглядом. – Ну да ничего! Сейчас сразу под душ, самое милое дело! Вот и приехали!
Вид отеля окончательно добил Павловского. Поняв, что перед ним именно гостиница, он некоторое время стоял в оцепенении, беззвучно открывая и закрывая рот. Высокая стена, опутанная сверху колючей проволокой, напоминала здание тюрьмы. Внутренний двор оказался крохотным, но хотя бы зеленым. А вот номер поразил своей убогостью. Пустая комната с крашенными стенами, вся мебель – кровать да шкаф в углу. На окнах – решетки! Павловский, не веря своим глазам, повернулся к Гарееву:
– Куда вы меня привезли? Что за глупые шутки… – он запнулся, подбирая слова. – Я член правления…
В поисках поддержки он обратил беспомощный взор на Леру, но та по-прежнему пребывала в хмурой задумчивости. Скользнув по нему равнодушным взглядом, она исчезла за дверью соседнего номера.
– Не нравится, – невозмутимо констатировал Гареев. – Зато смотрите, какой вид на реку. Дело в том, что вы приехали в неудачное время. Начался Дивали – праздник огней. Индусы пять дней гуляют, все гостиницы раскуплены. Это место – лучшее, что удалось найти в старом городе. Кстати, ваш банк уже оплатил этот номер.
– Да ведь здесь как в тюрьме! Решетки на окнах… – возмущению Влада не было предела.
– Э-э, нет! Тут вы не правы, господин Павловский, – бесцеремонно прервал его Гареев, – без решеток в Индии никуда. Решетки – единственное спасение от обезьян. Паскуднейшие твари, скажу я вам! В общем, вы пока отдыхайте, приходите в себя, а через пару часиков я за вами заеду.
После его ухода Павловский полчаса провел в душе и вышел оттуда заново родившимся человеком. Некоторое время спустя к нему постучалась Лера. Она тоже выглядела свежей и отдохнувшей, а с лица исчезло хмурое выражение.
– Нормальный президентский люкс для члена правления, – прокомментировала она, оценивая спартанскую обстановку номера. – Интересно, куда они подевали стулья?
С мебелью было не густо – две тумбочки, шкаф в углу и огромная кровать посередине. Павловский вскочил и принес стул из ванной.
– Мутный твой Гареев, – возбужденно заговорил он, чувствуя себя рядом с ней не в своей тарелке, – но, кажется, появилась одна зацепка. Вроде как есть основания не платить.
– В самом деле? – заинтересовалась брюнетка.
– Гареев говорит, что гарантия выдана в пользу самой индийской фирмы, а не местного банка. В Индии так обычно никто не делает, но нам это только на руку. Сама понимаешь, не заплатить крупному индийскому банку – чревато для репутации, а мелкой индийской фирмешке – совсем другой разговор!
– Уверен? – недоверчиво протянула Лера. – А почему вдруг такое исключение из правил?
– Не знаю, возможно, фирма у заказчика левая, местные банки с ней не захотели связываться, – обронил Влад, разглядывая финансистку исподтишка, и, пойманный ею на этом занятии, сконфузился и внезапно рассердился: – И вообще! Ты не находишь странным спрашивать меня о делах вашей собственной компании? В конце концов, кто из нас финансовый директор? Кто контракт согласовывал? Ты или Гареев?
– С Гареевым разберемся, – не реагируя на его возмущение, уклонилась от прямого ответа Лера и мстительно добавила, – а то он тут совсем без контроля расслабился.
Часть третья
Глава 1
Антар
– До свидания, Викрам-баба! Если боги услышат наши молитвы, это случится завтра!
Антар присел у изголовья старика и поправил некогда красную, а теперь засаленную до цвета спекшейся крови подушку. Хрупкий череп Викрама с седыми свалявшимися волосенками казался на ней совсем крошечным, как у ребенка. Старик, как обычно, не ответил, он безучастно глядел в потолок выцветшими глазами. Они оживали, только когда видели огонь погребальных костров Маникарники.
Подивившись упрямству, с каким ссохшееся тело цепляется за ненужную сознанию жизнь, Антар вышел из приюта для умирающих на вечернюю улицу. Солнце еще не село. Оно заворачивало в чудесную розовую обертку унылые заплесневелые стены домов, с которых лохмотьями слезала пузырящаяся краска.
Он миновал лавку знакомого зеленщика, где на деревянных лотках, как на плацу, сияли носками солдатских сапог фиолетовые баклажаны, топорщились зелеными дикобразами огромные пучки лука и над грубыми землистыми клубнями картофеля вздымались горными вершинами нежно-салатовые кочаны капусты.
Зеленщик, молодой парень в полосатой футбольной майке с десяткой на спине, почтительно кивал пожилой покупательнице в темном сари. Не прекращая разговора, оба они проводили Антара такими задумчивыми взглядами, что он безотчетно ускорил шаг.
Он прошел мимо старого портного, который с трудом ворочал страшный чугунный утюг. Тот весил килограммов десять, не меньше, и жилы на худых темных запястьях старика едва не лопались. «Опять отключили электричество», – подумал Антар, складывая руки в намасте.
Портной кивнул, не отрывая одной ладони от утюга, в котором шкворчали раскаленные угли, а другую козырьком поднес к подслеповатым глазам, точно пытаясь разглядеть что-то за спиной Антара. Тот оглянулся, но не увидел ничего, кроме облупившейся стены грязно-желтого дома напротив.
Он всегда ходил одной и той же дорогой. Выбирал узенькие пустынные улочки с глухими стенами, где можно было найти спасительную тень и полюбоваться на причудливую резьбу, покрывавшую старинные двери. Сплошь и рядом их темную растрескавшуюся плоть скрепляли ржавые скобы, грубо вколоченные в тонкий узор, нанесенный неизвестным мастером сотни лет назад.
Всякий раз, проходя и привычно касаясь пальцами теплой шершавой поверхности дерева, он не мог избавиться от чувства, что чей-то пристальный взгляд следит за ним сквозь наглухо запертые ставни старинных окон, которые никогда на его памяти не открывались и навечно заросли пыльной паутиной.
Город не спускал с него глаз…
С тех пор как несколько дней
