несмотря на подавляющий численный перевес «со всех ног» бросились в рассыпную, не выдержав накала сражения, чем подписали себе смертный приговор.
Я уже отпускал вожжи преследования, разбив оборонительную «сферу» и приказав всем своим экипажам без устали гнать вражеские корабли, куда бы они не направились. Позволить снова собраться воедино только что разгромленному тумену мятежников было нельзя категорически, враг до сих пор, даже после страшного поражения, обладал над нами численным перевесом.
Мои отважные добровольцы, видевшие и прочувствовавшие сегодня много: и радость первой победы, и горечь отступления, и утрату многих своих боевых товарищей, были на таком подъеме, что их командорам даже не нужно было отдавать дополнительных распоряжений. 11-ая когорта, а верней, то, что осталось от ее первоначального состава, бросилась в погоню, рассыпавшись на двойки и тройки, чтобы легче настигать и уничтожать бегущих.
Видя ту жесткость и даже где-то жестокость по обращению с нежелающими сдаваться кораблями мятежников, остальные до кого еще не добрались легкие имперские крейсера, призадумались, а нужно ли так отчаянно пытаться оторваться от преследователей и отвечать им огнем. Многие повстанческие экипажи от греха отдавались на милость победителя, посылая в космос «белый» код-сигнал – сигнал о полной капитуляции и сдаче корабля. Так у этих несчастных хотя бы появлялся шанс выжить, те кто сопротивлялся и упорствовал – сжигались добровольцами без всякой жалости...
Видя начавшуюся бойню, я отдал приказ, который приоритетом ставил неуничтожение преследуемых, а взятие их кораблей в качестве трофеев. Поэтому канониры 11-ой когорты теперь первым делом открывали огонь по силовым установкам разбегающихся кораблей мятежников. Двигатели у большинства из них были слабенькими, как правило, не способными выдержать даже пары прямых попаданий из среднего калибра, так что множество повстанческих вымпелов просто теряли ход и оставались летать в пространстве, ожидая визита к себе призовой команды имперцев...
Действительно трофейных кораблей было много, даже очень много. Пусть половина из них пока не могла двигаться самостоятельно, но ремонта они требовали относительно небольшого. Один такой корабль можно было снова ввести в дело в течении пары часов восстановительных работ на обычной гражданской верфи. Так что, отсеяв часть совсем уж слабых с военной точки зрения вымпелов и немного подремонтировав остальные, в строй Добровольческого Корпуса можно было с легкостью ввести почти пять сотен новых крейсеров.
Именно это я и собирался делать, пока наши добровольцы гонялись за оставшимися мятежниками, не став расстраивать моего меркантильного друга – полковника Наливайко, и не сообщая ему о намерении более рационально употребить призовые корабли. Но сейчас, когда преследование врага было практически завершено, похоже, настало время разочароватьЯкима.
— Боюсь, дружище, и в этот раз тебе придется потерпеть, — улыбнувшись, я по-отечески похлопал по плечу здоровяка. — Все трофейные крейсеры будут отконвоированы в столичную звездную систему 6-го протектората, но не будут проданы на рынке, а пополнят собой Добровольческий Корпус. Война с мятежниками Вей Джан Гоу только начинается, поэтому каждый вымпел находится на отдельном счету...
— Я так и знал! — в отчаянии и обиде казачий полковник сбросил мою руку с плеча. Видимо он тоже догадывался о моем решении, но все это время гнал от себя грустные мысли. Делец боролся в этом человеке с благородным рыцарем и защитником Империи, и борьба эта была постоянная и далеко неоконченная. — Вот, я так и знал, что вы с Наэмой меня снова надуете!
Наливайко не мог и не хотел открыто негативить в мою сторону, поэтому вновь повернулся к генералу Белло и все свои обиды выплеснул на опешившую девушку. (Может со стороны кажется странным, что я по-прежнему называю в том числе и Наэму – девушкой. Ведь если разобраться, то возраст ее, Якима, меня и остальных, был далеко не юношеский. Но благодаря технологии регенерации, переданной землянам нашими маленькими друзьями карринатами, мы все действительно выглядели на тот возраст, которым обладали в момент проведения этой самой регенерации. Поэтому, как-то так)...
— Прикарманили мои кровные империалы, наобещали с три короба и обманули! — Яким набросился на Белло, принципиально не поворачиваясь в мою сторону, но я то знал, что эти слова или вернее стенания обращены, прежде всего, в мою сторону. — Отдавайте мне положенную долю трофейных крейсеров немедленно! Можете со своими делать что угодно, хоть императору лично передавайте этот хлам, мечтая, что Гуан Мин вас наградит орденом дурака первой степени! Но мои... Сколько там? — полковник начал в уме делить трофейные корабли, — Мои двести пятьдесят вымпелов выньте да положите!
— Заткнись уже, слушать тошно твое нытье! — устало махнула на него рукой Наэма, еще не отошедшая от боя, и от этого не желавшая ссориться. — Бессовестный! Как у тебя вообще язык поворачивается говорить от барышах, когда дело идет о защите Империи?! Со стыда не сгоришь?! Хотя, зачем я спрашиваю...
— Это не обсуждается, — в свою очередь отрезал я, пресекая все последующие попытки надавить на нас с Белло со стороны моего «алчного» друга. — Все захваченные вымпелы, во-первых, пойдут на доукомплектование нашей храброй, но, к сожалению наполовину поредевшей 11-ой когорты, а во-вторых, на формирование новых подразделений Добровольческого Корпуса... Вы услышали меня, полковник?
— Да все я уже давно понял, — обреченно повесил голову Яким, тяжело вздохнув. — Ладно, когорта действительно сражалась самоотверженно, поэтому нуждается в пополнении, согласен... Но помни, Александр Иванович, что ты мне обещал, и не забывай...
— Помню-помню, — улыбнулся я, снова обнимая своего друга, — и по окончании кампании против мятежников Вей Джан Гоу обещаю сделать тебя настоящим богачом...
— Ой, не знаю, — недоверчиво замотал головой Наливайко. — С такими решениями пока это что-то из области фантастики...
— Центурион, поступила общая сводка, — наш разговор прервал дежурный, это был новый офицер из добровольцев, поэтому он и назвал меня центурионом, а не адмиралом, как по старинке обращались ко мне члены моей команды. — Вывожу на карту...
Голограмма в центе командного отсека «Одинокого», в котором мы сейчас находились, изменилась и теперь представляла собой карту, охватывающую практически добрую треть 6-го протектората с сотнями горящих звездных систем и располагающихся на этой карте разноцветными скоплениями флотов и эскадр.
— Так, а вот и новости, — я с интересом стал изучать изменения в секторе, где в данный момент происходили основные события, и просматривать колонки цифр, возникающих рядом с каждым объектом на карте.
— Я ничего не могу разобрать в хаосе из мигающих
