Эннером. Понимаешь?
Игрена покивала.
– А я была бы заложницей. А что бы сделали с Клифом? С королевской стражей? – холодно очертила принцесса само собой разумеющееся. – Твой отец мог об этом не знать?
– Нет. Граф взял у него денег… – Игрена покачала головой и повторила: – Я не знала, что мне делать…
– Ты могла бы прийти ко мне и сказать: «Ваше Высочество, мой отец и другие бароны задумали свергнуть вашего отца. Я не знаю, что мне делать. Не могли бы вы что-нибудь посоветовать.»
– Но тогда отец… Это все так сложно! Я же не могла предать своего отца ради вашего!
Принцесса помолчала. Из-за бревен доносились звуки пилы, смутные голоса. Ноги мерзли на сырой и холодной земле, которая всегда была в тени стен.
– На самом деле, не так уж и сложно, – сказала принцесса медленно. – Становясь фрейлиной, ты давала клятву. Еще когда мне было двенадцать. Помнишь обязательство о моем благополучии?
– Не могла же я предать своего отца ради вас… – тихо повторил Игрена.
– Дело не во мне. Дело в тебе. Ты же давала обещание, а не твой отец. И не граф Готемольд. Каждый нарушает свою собственную клятву.
– Но это была просто формальность. Я же не могла подумать, что так все…
Принцесса наклонилась вперед и оперлась локтями на колени. Иногда так бывает, что ты даешь обещание в одной ситуации, а выполнять его надо в другой. Сложно. Однако и тут Игрена могла бы прийти и сказать:
– Ваше Высочество, что-то мне надоело быть фрейлиной, я беру назад все обещания, прошу меня освободить, – а уже после этого добавить: – Ах да! Кстати! Приглашаю вас погостить у моего отца!
Впрочем, об этих логических выкрутасах принцесса вслух говорить не стала. Ее собственный отец, король Эннер, не сходил с ума, и, к счастью, перед подобным выбором никогда не ставил. Однако из некоторого личного опыта принцесса могла вообразить, какой кошмар творился у Игрены в голове.
В подобных случаях принцессе помогали самые простые соображения. Например, сможет ли она рассказать о том, что совершила, людям, которые для нее самой важны? Не все же сходят с ума одновременно.
– Что теперь будет? – спросила Игрена.
– Вообще-то, я должна тебя казнить, – сказала принцесса, и это было действительно так, согласно закону об измене.
Принцесса вдруг поняла, почему Игрена не утирает слезы – она слишком хорошо воспитана, чтобы делать это рукавом. Принцесса наклонилась и после недолгих стараний оторвала от юбки лоскут. В конце концов, это была юбка Игрены!
– Держи, – принцесса протянула самодельный платок фрейлине. – И перестань пока плакать, прямо сейчас я тебя казнить не могу. У меня нет с собой палача.
Игрена промокнула глаза.
– Как вы, Ваше Высочество… – она замолчала.
– Как я что? – помогла принцесса.
– Вы все время шутите! Даже сейчас! И… – Игрена вдруг странно хлюпнула. – Все время смешно!
Принцесса пошевелила бровями и решила не признаваться, что шутить и не думала. В том, чтобы стать заложницей во время переворота, ничего смешного не было. Ее спасли лишь сломанная втулка и случайная лодка.
Однако в заложницы попала ее лучшая подруга. Совершенно непонятно, зачем она им – Ниса не была родственницей короля – но это можно узнать позже. Теперь у принцессы был выбор немногим проще, чем у Игрены – либо она поворачивает сейчас направо, выходит из ворот и исчезает в лесу, либо налево и пытается вызволить Нису. У нее уже случались похожие истории, но тогда она еще не умела думать и действовала по велению общего чувства или, как говорил король Эннер, импульсивно. Для разнообразия принцесса решила тщательно все обдумать.
Она должна бежать ради отца, ради королевства, поскольку она наследная принцесса, да еще и единственная. Однако это расстроит злодеев, и они отыграются на Нисе. Хорошо, если просто отрубят голову, а то ведь могут присылать ее по частям. А спасать Нису она должна ради Нисы? Принцесса потерла переносицу. Нет. Ради себя.
Самый важный для принцессы человек, которому она должна была рассказывать все о своих поступках, была она сама, но где-то там, в будущем. Принцесса не очень отчетливо представляла себе это будущее, но, исходя из простых соображений, одно было совершенно очевидно – в этом будущем будет она: принцессой ли, королевой ли, босоногой ли селянкой или узницей какого-нибудь подземелья, не имеет значения. Это все равно будет она. И она тогдашняя должна будет посмотреть на себя нынешнюю и сказать: «Я с тобой полностью согласна». А если ее не будет, то и говорить не о чем, не так ли?
Для получения согласия ей надо сейчас повернуть налево. Правда, в этом случае присылать королю по частям будут уже ее саму. Принцесса растопырила пальцы и посмотрела на них, видимо, как на кандидатов первой очереди. Это будет, безусловно, печально. Принцесса не имела особых претензий к своим частям. Во всяком случае, настолько серьезных, чтобы с ними расставаться.
Принцесса согнула пальцы и посмотрела на бревна прямо перед своим носом так, будто вглядывалась в горизонт. Было еще одно соображение. Случись что с ней, у короля Эннера будет трудное положение, но у него есть рыцари, есть верные бароны и леди Моделар, есть долг и честь. Кто-нибудь из них ему поможет. А вот Нисе не поможет никто. Сможет принцесса сказать отцу: «Папа, ты же понимаешь, я должна была попытаться»? Да. Пожалуй, сможет.
Принцесса посмотрела на Игрену. Удивительно, что после долгого и обстоятельного обдумывания она пришла к тому же решению, которое собиралась принять импульсивно. Видимо, размышления не так уж полезны, как о них говорят.
– Ваше Высочество! – сказала Игрена, поймав взгляд принцессы. – Простите меня! Я растерялась, и я…
– Игрена! – прервала этот поток принцесса. – Казнить я тебя не могу, а задушить запросто.
Игрена вдруг дернула губами и издала звук, подозрительно похожий на смешок. Принцесса была очень рада, что у фрейлины внезапно образовалось чувство юмора, которого за ней отродясь не водилось. Однако работало оно немного странно, потому что и в этот раз принцесса смешить ее не намеревалась.
– Мы ехали в твой замок, – сказала принцесса. – Кого бы мы там встретили?
– Отца, – сказала фрейлина. – Он вообще редко куда-то уезжает. И графа ар Готемольда. Он хотел… Он планировал…
– Давай не будем тратить время. Просто говори, – нажала принцесса.
– Я так поняла, он хотел заставить вас написать письмо королю.
– Это означает, что Готемольд до сих пор там. И узнает, что я потерялась только на закате.
– Что вы задумали?
Принцесса еще не знала. Однако действовать против группы людей лучше в отсутствие предводителя, без него подчиненным труднее принимать хорошие решения. Единственное преимущество принцессы в том, чтобы опережать противника, а искать Нису в этом огромном замке, прячась по углам, можно неделю, а то и две. Значительно быстрее просто спросить.
– Кто сейчас здесь? – повернулась принцесса к фрейлине.
– Наверное, сын графа Идер, – пожала Игрена плечом. – Барон Хехт. Он всегда тут. Не знаю, кто еще.
– Отведи меня к ним.
– Что?!
– Скажешь, что глупая принцесса потеряла весла на лодке и ты уговорила ее прийти сюда. Будешь героем. И граф будет доволен, и папа тебя похвалит.
– А как же вы? Они же вас…
Снова зашоркали пилы.
– Ты уже выбрала сторону, – сказала принцесса. – Просто доведи дело до конца.
– Нет! Я не могу!..
Принцесса сдвинула брови. К каким чувствам надо взывать, чтобы убедить предателя допредать ее до конца?
– Можешь! Конечно можешь! Соберись. У тебя все получится. Вот увидишь! Ты молодец.
Игрена недоверчиво вздохнула. Принцесса подтвердила слова таким убедительным кивком, что голова чуть не отломилась. Подбадривая и подталкивая фрейлину, принцессе удалось поднять ее на ноги и заставить идти. Они выбрались из-за бревен и двинулись к главному проезду. Принцесса пыталась припомнить, что она знает про барона Хехта – ничего, а также про сына графа – он неплохо танцует. Принцесса поморщилась. Вряд ли это пригодится.
– Ваше Высочество, – тихо сказала Игрена, когда они подошли к внутренним воротам. – Я не уверена, но… Я боюсь, они не поверят!
– Чему?
– Тому, что «глупая принцесса» и что я вас «уговорила».
– Да? – принцесса почесала нос.
– Нет, – подтвердила Игрена.
Принцесса задрала голову и посмотрела вверх, туда, где внутренняя стена замка упиралась в небо. Игрена права, прикинуться дурочкой не получится, а жаль, потому что это довольно действенный прием. «Ладно, – подумала она, – тогда потанцуем».
За внутреннюю стену кого попало уже не пускали. Игрена
