он осаждал Астак и Калхедон. Птолемей, полководец Антигона, прошел этим путем и вынудил его отказаться от своей попытки. Однако для покорения Вифинии еще не настало время. Птолемей был вынужден заключить какую-то сделку с вифинским князем, которая подразумевала союз[160]. Политика компромисса по отношению к неэллинским элементам в Азии, которой отмечено правление Антигона, заметна и в другом случае – с Митридатом. Этот персидский аристократ, которого наградило, сделав его правителем Киуса, правительство Ахеменидов за то, что в 362–361 гг. до н. э. он предал своего отца, был лишен своих владений Александром. Митридат после кончины Александра становился приверженцем любого македонского вождя, чья звезда, казалось, тогда восходила. Какое-то время он сражался вместе с Эвменом[161]. Антигон – может быть, награждая его за неверность Эвмену – вернул ему его прежнюю власть над Киусом в 309–308 гг.: он фактически отдал греческий город в руки варварского деспота. Сын старого интригана, Митридат-младший, стал закадычным другом Деметрия. Антигон вырастил династию, которой суждено было сыграть главную роль в отвоевании Малой Азии для иранцев у европейцев и вынести на своих плечах последнюю битву против Рима – последнюю битву той войны, которую варвары вели в Малой Азии в течение семи столетий.
Как только дела Антигона начали идти неважно, Митридат вернулся к своим старым играм в предательство. Антигон поймал его на том, что он пытался договориться с Кассандром. Тогда он решил раздавить змеиное гнездо и разобраться с отцом и сыном одновременно. Старый Митридат был казнен в своем собственном владении, однако младший получил предупреждение от Деметрия и бежал[162]. Он скрылся в горах Пафлагонии и утвердился в Кимиате под склонами Олгассия (современный Ылгаз-Даг)[163]. Затем он начал пробиваться к востоку по долине Амния (ныне Гекырмак) по Галису, через долину Ириды (современное Ешильырмак), увлекая за собой племена холмов.
Примерно в то же время власть македонцев пошатнулась и в другом месте. Ариарат, сын или племянник старого князя[164], которого распял Пердикка в 322 г., нашел убежище у Ардоата, царька из Армении. Теперь (в 302 или 301) он появился на сцене с отрядом армян и напал на Аминту, полководца Антигона в Каппадокии. Ариарат, возможно, действовал в сговоре с Селевком и другими союзными царями, которые собирали свои войска вокруг Антигона. Аминта был убит, и македонские гарнизоны изгнаны[165]. Северную часть Каппадокии, долину Ириды, где старый Ариарат был когда-то силен, младший так и не занял или вскоре оставил, поскольку через несколько лет, как мы уже видели, она перешла под власть Митридата. Княжество, которое Ариарат II выкроил для себя, лежало скорее южнее, фактически внутри той провинции, которую старый Ариарат (если верить Диодору) считал своею, но при этом покрывая какую-то – мы точно не знаем какую – часть позднейшего царства Каппадокия.
Вся эта страна, которая теперь подпала под власть двух персов, была организована за двадцать лет до того Евменом как македонская провинция. Однако после быстрого македонского завоевания Востока чаша весов уже склонилась на другую сторону: отвоевывая себе обратно эту страну, варвары начали длительный процесс, продолжавшийся два с половиной века.
С разделом после Ипса (301 до н. э.) Малая Азия перестала быть частью единого царства. Теперь впервые Селевк столкнулся с проблемами туземцев. Действительно, вифинцы на северо-западе, которые внушали тем более опасений, чем два новоиспеченных каппадокийских княжества, поскольку они уже вынесли удар македонского оружия, попали в долю Лисимаха где-то между битвой при Ипсе (301) и Корупедионе (281). Лисимаху, в свою очередь, пришлось разбираться с ними до того, как они привлекли внимание Селевка или его родичей. Он осознавал важность покорения этого мятежного уголка; Лисимах взялся за это дело, сознавая всю серьезность этой цели. Вифинии все еще было суждено быть гробницей славы полководцев: Зипойт вел своих соплеменников так же талантливо, как и его дед Бас. Только общий очерк событий дан нам в нескольких словах, выписанных из сочинений Мемнона[166]. Лисимах послал свой отряд: он был побежден, а командир его убит. Он посылает еще одну армию: ее Зипойт «далеко отогнал от родного царства». Тогда Лисимах лично повел армию против него: он также потерпел поражение[167]. Это все, что нам известно. Действительно ли Лисимах, будучи отбитым, согласился с независимостью вифинцев, или же он готовился возобновить атаку, когда его правление закончилось, – мы не знаем. Представляется, что в 297 г. Зипойт принял титул царя[168]. Определенно он завоевал право на это. Его династия, которая доказала свою способность удержать свои владения под давлением со стороны персов и македонцев в течение ста лет, заслуживала того, чтобы принять царские регалии.
О том, находилась ли область, лежавшая к северу, которую теперь завоевывал Митридат, в сфере влияния Лисимаха или Селевка, нет никаких данных[169]. Возможно, теперь не имеет особого значения, как выглядела в этом случае официальная карта, поскольку ни у одного из царей, видимо, не было времени, чтобы послать войска в эту дальнюю область или помешать Митридату в его трудах. Именно в Южной Каппадокии Селевк оказался к моменту раздела, и ему пришлось иметь дело с непобежденными племенами. Два скудных свидетельства указывают на его деятельность в этом направлении. Одно – это пассаж у Плиния, где он цитирует Исидора: Исидор говорил, что царь Селевк уничтожил свирепые племена (ferocissimas gentes) ариэнэев и капреатов в области «между Киликией, Каппадокией, Катаонией и Арменией», где в память об их подавлении он основал город Апамея Дамея[170]. Этот регион географы пока не смогли отождествить. В другом пассаже[171] говорится о гибели каких-то войск Селевка под командованием Диодора (очевидно, после Корупедиона) в Каппадокии. Был ли командующим победоносной армией Ариарат и вообще какими были отношения между Селевком и Ариаратом, сведений у нас нет. Остается лишь факт: династии Ариарата позволили прочно владеть этой частью Каппадокии, а ту часть, которую смог захватить Селевк, теперь стали называть особенным образом – Каппадокия Селевкида, чтобы отличить ее от регионов, которыми владели два персидских князя[172].
После уничтожения Лисимаха вся Малая Азия снова оказалась (по крайней мере теоретически, с точки зрения македонских правителей) под властью одного господина. Селевку теперь следовало определить свои отношения с самым западным из этих трех местных княжеств – Вифинским. Ему надо было признать царя Зипойта или объявить его врагом царства и принять соответствующие меры. Он выбрал последнее, как и обязан был сделать любой правитель, надеявшийся завершить македонское завоевание Азии[173]. Из последующих военных действий историк Гераклеи
