для нас представляет основной интерес, ведь именно в нем описаны методики, направленность, а также язык образовательной программы в различных учебных заведениях страны. Именно это является основой идеологии образовательной системы.
Для современной латвийской власти пренебрежение правами русскоговорящего населения страны — ежедневная практика. Ее результат — активное насаждение латышского языка как единственного допустимого для использования на территории Латвийской Республики. Система образования Латвии даже на бумаге не является исключением из данной тенденции. Для начала обратимся к 9 разделу Закона об образовании о «Языке получения образования». Так как в конституции Латвии записано, что единственным государственным и официальным языком в стране является латышский язык, то и образование, соответственно, должно быть на латышском языке. Тенденция к леттонизации образования началась еще в 1990-х гг., а сейчас мы живем в период завершения проводившихся на протяжении последних 30 лет реформ и преобразований, однако об этом позже.
Итак, 9 раздел Закона гласит, что во всех государственных учебных учреждениях образование ведется исключительно на государственном языке, однако в пункте 2 того же раздела есть упоминание исключительных образовательных учреждений, где образование может быть получено и на другом языке. В перечень данных заведений входят:
— учебные заведения, которые созданы совместно с другими государствами в результате международного договора;
— учебные заведения, осуществляющие образование по программе для школ национальных меньшинств с оглядкой на 41 пункт данного Закона;
— учебные заведения, в которых образование ведется на языках Евросоюза.
Разумеется, самым интересным в списке представляются школы для национальных меньшинств и программа для них, описанная в 41 разделе Закона[179]. Так, процент преподаваемых на государственном языке предметов в младшей школе (1–6 класс) должен составлять не менее 50 %, в средней школе (7–9 класс) не менее 80 %, а в старшей школе (10–12 класс) образование, за исключением профильных языковых предметов (язык и литература национального меньшинства), должно осуществляться полностью на латышском языке. В разделе также указано, что одной из целей Закона является интеграция национальных меньшинств в латвийское общество с сохранением их этнической культуры.
Однако тут же встает вопрос, каким образом возможно сохранить язык и культуру подрастающего поколения, если уже начиная с 6 класса (дети 12–13 лет) язык национального меньшинства используется в преподавании только в 20 % предметов, что является ничтожно малым процентом. Таким же образом нужно понимать, что экзамены в старшей школе доступны исключительно на латышском языке, а значит, стимула сохранять достойный уровень, к примеру, русского или польского языка у представителя национального меньшинства нет, ведь государство не дает в полной мере реализовать его ни во взрослой жизни, ни на школьной скамье. Подобная ситуация не могла не привести к конфликту населения с государством на национальной почве. Уже много лет в Латвии идут активные политические дебаты о статусе русского языка и языка других национальных меньшинств не только в системе образования, но и в повседневной жизни.
Множественные митинги учителей и родителей русско-говорящих детей ни к чему не приводят на протяжении многих лет, а государство гнет свою линию и вводит все новые и новые законопроекты, вычеркивающие из жизни латвийского общества все языки, кроме латышского. Так, в 2018 г. был одобрен и принят законопроект, запрещающий образование на любом языке кроме латышского не только в государственных вузах, но и в частных учебных заведениях[180]. Этот закон, имеющий исключительно политико-идеологическую окраску, вызвал ожидаемую волну недовольства со стороны частных учебных заведений.
Фактически у них отняли их основную привлекательную сторону, отличающую их от государственных учреждений, — возможность получить качественное образование, не изучая углубленно латышский язык. Возможность получать образование на русском и других языках привлекала в Латвию большое количество иностранцев; такое образование пользовалось спросом у русскоговорящего населения. Никакого плюрализма мнений и сохранения культуры национальных меньшинств, декларированных в некоторых латвийских законах, быть не может, ибо они перечеркиваются другими законами, такими как Закон о государственном языке, Закон об образовании и другие законы, направленные на вознесение латышской культуры и языка над всеми остальными, представленными в Латвии. Образование в Латвии стало лишь еще одним инструментом ассимиляции национальных меньшинств и подавления любого инакомыслия среди многочисленной русскоговорящей части населения.
Участники Яунсардзе в форме готовятся к маршу.
Источник иллюстрации[181]
Отдельно стоит поговорить о милитаризации образования в Латвии (в этом так часто обвиняют Россию, не так ли?), а именно о популяризации добровольных военизированных формирований Яунсардзе и Земессардзе в школах и вузах Латвии.
Яунсардзе — молодежное патриотическое движение в системе Земессардзе, целью которого является обучение детей и подростков от 10 лет до 21 года основам военного дела и их патриотическое воспитание. Активную деятельность Яунсардзе спонсирует Министерство обороны Латвии, а также Земессардзе — добровольное военизированное образование, народное ополчение. Деятельность данных структур заключается в организации различных мероприятий в школах, детских лагерей военной направленности, чтении лекций в университетах и прочей агитационной работе с молодежью. Разумеется, ни о каком языковом или культурном разнообразии в таких организациях не может быть и речи. В своей деятельности что Земессарги, что Яунсарги используют только латышский язык, невзирая на национальность и языковую принадлежность вступившего в них подростка. Таким образом, под давлением среды молодой человек ассимилируется в латышское общество, получая однобокое освещение политических и исторических событий в рамках патриотического воспитания. Если мы говорим о русских в данных организациях, то, учитывая крайне враждебную риторику официальной Риги в отношении России и прямую русофобию, целью данных организаций является ассимиляция русских детей и отторжение их от собственной культуры, языка и истории в пользу принятия государственной идеологии.
Плакат студенческого батальона. «Мы пойдем туда, куда нас позовет Отчизна!»
Источник иллюстрации[182]
В рамках Земессардзе, главенствующей над Яунсардзе организации, также есть «отдел по работе с молодежью». В войсковой структуре Земессардзе, которая по латвийским законам выполняет роль добровольного военизированного образования для поддержки регулярных ВС, существует «Студенческий батальон», в котором проходят службу 650 студентов, к которым приставлены 100 инструкторов.
Больше о деятельности Яунсарзде[183] и Земессардзе [184] можно узнать на официальных страницах данных организаций, а также из специальных законов, регулирующих цели и правовой статус этих государственных организаций[185]. Все источники доступны исключительно на латышском и английском языках, еще раз подчеркивая отношение официальных властей к национальным меньшинствам Латвии, в том числе и к русскоговорящему.
В данном случае, рассмотрев внимательно латвийскую систему образования, мы можем увидеть вектор ее развития и задачи, которые перед ней ставит государство, — построение радикальной моноэтничной латышской Латвии, ассимиляция
