ПУТЕШЕСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ (1886 г.)
Очерк путешествия.
Предпринятое в 1886 году путешествие длилось с 8 июня по 4 июля, и причем сделано всего около 3.000 верст. Посещенные в этом путешествии местности были чрезвычайно разнообразны как в историческом, так и в бытовом отношении.
Как художественную противоположность прибалтийскому краю, посещенному почти на всем его протяжении, будто для сравнения, путешественники видели небольшой уголок скалистой Финляндии, — Выборг, который, по взятии крепости в июне 1710 года, император Петр, в письме к императрице, назвал «крепкой подушкой С.-Петербургу, устроенной чрез помощь Божию». Они посетили Транзундский рейд, бывший свидетелем знаменитой победы адмирала Чичагова над шведским флотом, — победы, обусловившей заключение мира и давшей Чичагову: Георгия первой степени, похвальную грамоту, шпагу с алмазами и 2.417 крестьян в Белоруссии. Посещены были: Вильманстранд, могучий водопад Иматра и известный парк Монрепо. Финляндия очень характерная страна, в отношении распределения поземельной собственности, в особенности по сравнению с прибалтийским краем. В прибалтийском крае немецкое дворянство окончательно облагодетельствовано майским указом 1783 года, данным императрицей Екатериной II, повелевшей: «от ныне на всегда в губерниях рижской и ревельской почитать один род недвижимых имений под именем вотчин». В Финляндии, напротив того, землевладение распределяется, приблизительно, следующим образом:
Дворян — 46;
Не дворян — 305;
Крестьян — 25.000;
Разночинцев — 117.
Другой противоположностью прибалтийскому краю были: Двинск и Псков. В глубокой древности, в IX веке, теплилось здесь имя св. великой княгини Ольги; это коренная русская земля, лежавшая бок-о-бок с землями меченосцев прибалтийского края; здесь тоже имелся свой меч, — меч князя псковского Довмонта; тут совершилась победа св. Александра Невского, тут шумело вече и сидели посадники и, как память былого величия и богатства, сохранилось красноречивое известие о том, что и Псков был членом гордого Ганзейского союза. Но на Псков, в свое время, опустилась мощная рука объединявшей Русь Москвы. Тихо и безлюдно Псковское озеро теперь, а в средине XIII века, в одном из походов своих на Псков, рыцари направлялись по озеру флотилией, имевшей до 9.000 человек одних только матросов; сколько же было у них воинов? Одна из эстонских легенд гласит, что озеро это находилось когда-то в прибалтийском крае, но, недовольное людьми, перенеслось сюда по небу облаком и, вполне удовлетворенное Переменой, покоится на новом месте который уже век.
Историческая жизнь прибалтийских губерний, как сложилась дробной, самостоятельной по местностям, по преданиям, такой осталась она и до сих пор, и только мероприятия самого последнего времени вносят в эту жизнь правительственное объединение. Каждая из губерний, каждый из городов имеет тут свои исторические особенности, и студентам юридического факультета в Юрьеве должно быть чрезвычайно трудно изучение всяких готских, гамбургских, любекских и местных прав, имеющих и ныне свое применение[1]. Если не ошибаемся, тут действуют в настоящее время десять частных прав, три рыцарские, три городские, четыре крестьянские и, как помощь им, римское право; различных форм присяги имеется не менее десяти. Насколько пестры были условия местной жизни еще не очень давно, видно из того, что на ландтаге 1780 года подвергалось серьезному обсуждению и принято рыцарством постановление «о платьях» (Kleiderordnung) в силу которого: возбранялось носить иностранные кружева и блонды девушкам-дворянкам, ранее двенадцатилетнего возраста не позволялось носить шелковые платья, а мальчикам, того же сословия, раньше пятнадцати лет — шелковые панталоны. Задумано было это постановление в Эстляндии, а затем заимствовано и соседней с ней Лифляндией. Оно является как бы продолжением того длинного ряда споров об одежде, который вызвал требования орденского великого магистра Книпроде, в XII веке, чтобы бороды были обязательны для всех, а золотые кольца на пальцах — для купцов. Книпроде имел в то время дело с такими неуклюжими рыцарями, которые едва могли двигаться, вследствие разных связывавших их движение и то и дело лопавшихся ремешков. Эти рыцари красились, носили фальшивые волосы и щедро обматывались ватой, для придания телу красивых форм. О точном определении формы одежды ордена и духовенства местные немцы обращались даже к папе и в 1431 году, и несколько раньше, и позже, причем много и жарко спорили. Постановление 1780 года явилось, следовательно, только бледным откликом на ту же тему, но на новый лад.
Особенности городов, предстоявших посещению, представлялись действительно очень типичными. При описании посещений их, необходимо было дать место как историческим воспоминаниям, так и современным данным.
Раньше других посещен Ревель, главный город древней Эстляндии и губернский город нынешней Эстляндской губернии. Здесь почин исторической жизни принадлежит датчанам, сокрушившим эстонский замок Линданиссе. Датский орден Данеброга основан в память одной из датских побед, одержанных под Ревелем. Ослабление датской королевской власти обусловило то, что эстляндское рыцарство, откупившись деньгами от короля раньше других в прибалтийском крае, стало самостоятельным. Хотя из пяти епископств края ревельское считалось слабейшим, но это не мешало епископам, при обозрении церквей, принимать широкие угощения, длинные меню которых, как мясные, так и рыбные, еще имеются налицо в древних церковных книгах. О богатстве Ревеля, как одного из видных членов Ганзейского союза, свидетельствуют его глубоко древние, характерные церкви; в одной из них имеется даже «Пляска Смерти»; первый супер-интендант этой же церкви поступил в нее проповедником по непосредственной рекомендации Лютера и Меланхтона, письма которых, равно как и многие хартии королей, бережно хранятся в магистратском архиве и музее. Тут, в Ревеле, существовал и красуется замечательный своими развалинами и другими особенностями монастырь св. Бригитты, о котором еще придется сказать несколько слов. Кто не слыхал рассказа о том, что в Ревеле долгое время показывался жителям не схороненный за долги Дюк де Кроа; кто не знает, наконец, ревельских килек? И у килек существует некоторым образом история и даже очень любопытная; теперь кильки остались почти единственным продуктом рыбной ловли, составляющим предмет отпускной торговли, тогда как до 1313-1315 годов по всему балтийскому побережью обильно ловилась сельдь, с той поры Бог весть куда и почему исчезнувшая.
За Ревелем следовали: Гапсаль[2], известный своими морскими купаниями, дважды подвергавшийся в XVI и XVII столетиях продаже и однажды залогу, что составляло довольно обычное в те дни явление в этом своеобразном крае, и Пернов, тоже не менее насиженное, старое место. Из соседних песков последнего выдвигается в тумане облик другого, несуществующего уже города, старого Пернова, который, чтобы не было новому Пернову praejudicio, по его настояниям, благодаря шведским и польским королям, погиб, затравленный новым Перновым, оставив за собой чуть ли не единственным следом существования старую и новую городские печати,
