муравы,
Он волку старому в глухой степи подобен:
Настигнет тот газель, да нет клыков, увы.
* * *
Две звезды по-над горой льют на землю свет,
На горе лежит герой двадцати двух лет.
Расстегните воротник, повяжите раны,
Нет лекарства от любви, исцеленья нет.
* * *
Хочу припасть к твоим губам, их аромат вдыхать,
По пояс волосы твои, колечком вьется прядь,
Тебя просватали давно, едва ль не в колыбели,
За это зло пускай Аллах твою накажет мать.
* * *
Вьючат тюки и ковры на верблюда горой,
На поклонение еду, увы, не с тобой,
Еду гробнице имама Резы поклониться,[56]
Купол святилища поцеловать золотой.
* * *
Рыжая девушка, долог твой путь,
В баню идешь ты, недолго там будь,
В баню идешь, поскорей возвращайся,
Жар изнутри обжигает мне грудь.
* * *
У древа женского коварства — сто корней,
О хитрость женская! Аллах дал волю ей.
Пошли им всем, господь, скорей уничтоженье
И землю напитай их кровью поскорей.
* * *
Не ходи в тот далекий квартал, не ходи на тот край,
В час намаза туда не ходи и цветов не срывай,
Не срывай там цветов, лучше дай-ка мне пять поцелуев,
Ведь в лобзаньях влюбленного нежность течет через край.
* * *
Стебельком неприметным вросла в мое сердце печаль,
Я с тоской по тебе, дорогая, расстанусь едва ль,
Мусульмане, собратья, хоть кто-нибудь, дайте мне руку!
Ангел смерти — булыжник, а жизнь человека — хрусталь.
* * *
На чужбине в смятенье душа и печали,
И никто не сочувствует мне в этой дали
Кроме той, что в каморке под крышей живет,
Но от этой каморки ключи потеряли.
* * *
Тюльпан не станет розовой водой,
Вдова не станет девой молодой,
За ячменем ухаживай столетье,
Не станет он пшеницей золотой.
* * *
Была я в роще молодым чинаром,
Топор меня подсек одним ударом,
Из древесины сделали кальян,
И голова моя пылает жаром.
* * *
От кустистого перца скорей заострите сучок,
Им от чистого сердца хоть пять нацарапаю строк,
Да, хоть пять нацарапаю строк и пошлю их любимой,
Пусть узнает, какие мученья я вынести смог.
* * *
Две айвы, два граната, два яблока, словом — шесть штук
Передай моей суженой в руки из собственных рук,
Передай ей поклон и скажи, чтоб скорей приходила,
Чтоб губами припала к моим, — так скажи ей, мой друг.
* * *
Все та же звездочка горит в небесной сини,
Пять раз я Сакине поцеловал бы ныне.
Коль знал бы, что меня полюбит Сакине,
Я сказочный дворец построил бы в Медине.[57]
* * *
Ниса-ханум, та самая Ниса,
Что озарила дол и небеса.
О люди, вы не знаете? Так знайте:
Ниса — светильник, всей земли краса.
* * *
Звезда струит на землю зыбкий свет,
Я сам — кольцо, подруга — самоцвет,
Храни мой самоцвет, Аллах великий,
Он у меня один, другого нет.
* * *
Как болит голова, как болит, как болит,
Стал я желтым совсем, стал недужным на вид,
Говорят — от жары, нет, любовь доконала,
Лишь виновница хвори меня исцелит.
* * *
Смуглянка, ты темней, чем камень Шахмаксуд,[58]
И черные шелка так смуглоте идут,
Нет худа в черноте, возьмем Коран к примеру,
Все буквы черные, черны все строчки тут.
* * *
Я ее поцелую в уста, а они на меду,
Нас нельзя разлучать, ведь разлука сулит нам беду.
Говорят мне: «Оставь ее, брось ее, вырви из сердца».
Как же вырву из сердца? Я кровью тогда изойду.
* * *
Черноглазка, ты живешь в далеком месте,
Не целуй других, прошу тебя по чести,
Не целуй других, улыбок не дари,
С детства ты моя невеста, быть нам вместе.
* * *
Мусульмане, душа винограда желает,
Уст красавицы, нежного взгляда желает.
Я не трогал ее, но пришел ее брат,
Денег это исчадие ада желает.
* * *
На горе играет дудочка-свисток,
Где теперь моя шахиня, мой цветок?
Где шахиня всех шахинь, цветок мой, роза?
Пусть приходит, чтоб ее сорвать я мог!
* * *
В письме напишу я, как бедность скитальца гнетет,
С письмом этим быструю птицу отправлю в полет,
Лети, моя птица, неси моей матушке вести,
Скажи, что разлука несет мне так много невзгод.
* * *
На память дай платочек носовой,
Заплачу я кровавою слезой,
Я плакать буду до тех пор, покуда
Не сжалишься над плачущей душой.
* * *
Ночью приди, если есть в тебе капля любви,
Мчись быстроногой газелью и ветер лови,
Если внезапно появится враг на дороге,
Рыбкой нырни и скорее ко мне приплыви.
* * *
Ты ушел на чужбину и канул как в воду,
Ты загнал мое сердце, как пчелку в колоду,
За наживой пошел и покинул меня,
Сам ты стар, а меня ты обрек на невзгоду.
* * *
Рабабе, ты меня в жертву мук и скорбей превратила,
Был цветком я в саду, но меня ты в репей превратила,
Был я в шахском саду самым лучшим, заметным цветком,
В прах дорожный меня ты красою своей превратила.
