срок рожать, она мучилась много дней и не могла разрешиться от бремени. Ее спросили: „В чем дело?“ Она ответила: „Это за то, что я оклеветала отшельника, ложно обвинив его. Он не виноват, а виноват такой-то юноша“.
Пришел мой помощник и с радостью сказал: „Девица не могла родить, пока не призналась, что оклеветала тебя. И теперь вся деревня хочет торжественно прийти к тебе, чтобы просить прощения“. Услышав это, я, дабы избежать беспокойства от людей, встал и пришел сюда в Скит. Это и есть та причина, по которой я здесь».
85. Авва Петр говорил, что авва Макарий по своему незлобию был расположен ко всем братиям. Некоторые спросили его: «Авва, почему ты позволяешь так с собой обращаться?» Он ответил: «Двенадцать лет я работал Господу моему, чтобы Он даровал мне эту благодать, а вы советуете мне отказаться от нее?»
86. Некогда авва Макарий шел с озера в свою келию и нес ветви. И вот встретился ему по дороге диавол с серпом в руке, которым он хотел ударить его, но не смог и сказал: «Слишком большая сила исходит от тебя, Макарий. Я не могу действовать против тебя. Все, что ты делаешь, делаю и я. Ты постишься, и я пощусь. Ты бодрствуешь, а я вообще не сплю. Есть лишь одно, в чем ты превосходишь и побеждаешь меня». Авва Макарий спросил: «Что это?» Тот ответил: «Твое смирение. Поэтому я не могу тебе ничего сделать».
87. Некогда авва Макарий ходил к авве Антонию и, побеседовав с ним, вернулся в Скит. Отцы встретили его, и в беседе старец сказал им: «Я говорил авве Антонию, что здесь мы не совершаем литургию». Но отцы начали говорить о другом и не спросили, что же ответил старец, и авва Макарий им ничего не сказал.
Один из старцев рассказывал это для примера. Когда отцы видят, что братия забывают спросить о чем-то полезном для них, они сами начинают об этом говорить. Если же братия не понуждают их продолжить свое слово, то они замолкают, чтобы не оказаться говорящими, когда не спрашивают, так как это будет празднословием.
88. Говорили об авве Макарии, что если приходил к нему брат как к святому великому старцу, со страхом, то он не разговаривал с ним. Если же брат говорил с ним, как бы уничижая его: «Авва, когда ты был погонщиком верблюдов, ты, небось, воровал селитру и продавал. Били ли тебя за это хозяева?» – то он беседовал с ним с радостью обо всем, о чем бы тот ни спросил.
89. Некогда бес пришел к авве Макарию с мечом, чтобы отсечь ему ногу. Но он не смог этого сделать из-за смирения старца и сказал: «Все, что есть у вас, есть и у нас. Одним лишь смиренномудрием вы отличаетесь от нас, потому и оказываетесь сильнее».
90. Рассказывали об авве Макарии Египетском, что некогда он шел из Скита на Нитрийскую Гору. Уже почти придя на место, он сказал ученику: «Иди быстрее вперед меня». Ученик, идя впереди, встретил языческого жреца и окликнул его: «Эй, демон, куда бежишь?» Тот подошел и избил его посохом до полусмерти, а сам побежал дальше.
Вскоре жрец встретился с аввой Макарием, который спросил его: «Куда ты так торопишься, ты, наверное, устал?» Тот удивился, подошел к нему и спросил: «Что хорошего ты нашел во мне, что решил меня утешить?» Старец ответил: «Я увидел, что ты, трудясь, изнемог, а того не знаешь, что трудишься попусту». Жрец сказал ему: «Я пришел в сокрушение от твоего приветствия и понял, что ты – человек Божий. Раньше мне встретился другой монах, который обругал меня, и я избил его до полусмерти». Старец понял, что это был его ученик. А жрец, обняв ноги аввы, сказал: «Не отпущу тебя, пока не сделаешь меня монахом».
Они пришли туда, где лежал ученик, взяли его на руки и отнесли в церковь на Горе. Монахи, увидев жреца вместе со старцем, изумились, но, узнав, что произошло, сразу сделали его монахом. Потом многие язычники через этого жреца стали христианами.
Авва Макарий говорил, что злое слово и доброго человека делает злым, а доброе и злого делает добрым.
91. Авва Макарий рассказывал: «Как-то в молодости я, придя в уныние, вышел из келии в пустыню и сказал своему помыслу, что кто бы мне ни встретился, я спрошу у него душеполезный совет.
И вот, встретив отрока, пасущего быков, я спросил: „Что мне делать, когда я голоден?“ Он ответил: „Поешь“. Я спросил: „А что делать, если я поел, но все еще голоден?“ Он ответил: „Еще поешь“. Я спросил: „А что если я много раз ел, но по-прежнему хочу есть?“ Тогда он меня спросил: „Ты что, авва, осел, что все время хочешь есть?“ Так, получив духовную пользу, я ушел».
92. Говорили об авве Моисее, что, когда его сделали клириком, надели на него белый наплечник.[60] Архиепископ сказал: «Теперь ты весь белый, авва Моисей». Старец ответил: «Лишь внешне, господин папа, а ты – и изнутри».
Архиепископ, желая испытать его, сказал клирикам: «Когда авва Моисей войдет в алтарь, прогоните его, скрытно следуйте за ним, слушая, что он скажет». Когда старец вошел в алтарь, его стали бранить и прогнали со словами: «Ступай прочь, эфиоп». Он вышел и сказал: «Правильно с тобой поступили. Ты – не человек, пепельнокожий, черный... Зачем приходишь к людям?»
93. Брат сказал авве Моисею: «От меня требуют выполнить дело, которое мне не по силам. Что я должен делать?» Старец ответил: «Если не станешь мертвым и не погребешь себя мысленно, то не осилишь это дело».
94. Авва Пимен рассказывал, что некий брат спросил авву Моисея, каким образом человек может умертвить себя для ближнего. Старец ответил: «Если человек не будет считать в своем сердце, что он уже три дня во гробе, то не сможет исполнить это повеление».
95. Авва Моисей сказал: «Если человек не помышляет в своем сердце, что он грешник, Бог не слышит его». Брат спросил: «Что означает помышлять в своем сердце, что ты грешник?» Старец ответил: «Если человек видит перед собой свои грехи, то он не видит грехов ближнего».
96. Брат спросил авву Моисея: «Что может помочь человеку в любом труде?» Старец ответил: «Бог поможет. Ибо написано: „Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в тяжких скорбях, постигших нас“.[61] Брат спросил: „А посты и молитвы, которые совершает человек, чему
