против брата, огорчившего меня. И сам старался не оставлять брата в его келии имеющим помысел против меня».
77. Авва Иаков сказал, что тот, кого хвалят, должен вспомнить о своих грехах и понять, что он недостоин того, что о нем говорят.
78. Брат спросил авву Крония: «Каким образом человек приходит к смирению?» Старец ответил: «Через страх Божий». Брат спросил: «А когда он приходит в страх Божий?» Старец ответил: «Полагаю, что когда отрекается от всякой вещи и, сколько имеет сил, предает себя телесному труду, всегда помня об исходе из тела и суде Божием».
79. Авва Кроний сказал, что авва Иосиф Пелусиот рассказывал: «Когда я жил на Синае, там был один брат, доблестный подвижник, благообразный видом. Он ходил в церковное собрание в одном ветхом, многократно заштопанном малом мафории. Увидев, что он так приходит в собрание, я спросил его: „Брат, ты разве не видишь, что твои братия стоят в церкви как ангелы? Почему же ты не приходишь сюда в достойном одеянии?“ Он мне ответил: „Прости меня, авва, у меня нет другой одежды“. Я взял одежду из своей келии и дал ему левитон и все, в чем он нуждался. Он стал носить это, как и прочие братия, и по виду стал как ангел.
Однажды старцам нужно было послать десять братий к императору с просьбой. В число посланцев избрали и его. Услышав об этом, он пал ниц перед старцами и сказал: „Ради Господа, простите меня, я был рабом у одного придворного, и если он меня узнает, то лишит схимы и вернет к себе на службу“. Старцы поверили и отпустили его. А позднее они узнали от одного человека, хорошо его знавшего, что он был епархом претории и придумал такой предлог, чтобы его никто не узнал во дворце и не произошло смущения. Вот сколь усердно отцы избегали славы и утешений мiра сего».
80. Жил в Скиту один монах по имени авва Карион. В мiру у него было двое детей, но он оставил их жене и ушел в пустыню. Через некоторое время, когда в Египте был голод, измученная жена пришла в Скит, приведя с собой и детей, мальчика по имени Захария и девочку. Они поселились в отдалении от старца при болоте, которое находится по дороге в Скит, там, где стояли церковные склады и были устроены колодцы. В Скиту был обычай: если приходила женщина навестить своего брата или какого-нибудь родственника, они могли встречаться, но жить должны были на большом расстоянии друг от друга.
Жена сказала авве Кариону: «Вот ты стал монахом, а теперь наступил голод. Кто пропитает твоих детей?» Авва Карион ответил: «Приведи их ко мне сюда». Женщина сказала детям: «Идите к отцу». Дети сначала пошли, но девочка потом вернулась к матери, а мальчик пошел к отцу. Авва Карион сказал жене: «Вот хорошо все вышло. Забирай дочь и уходи, а у меня останется сын».
Он воспитал мальчика в Скиту, и все знали, что Захария его сын. А когда мальчик подрос, братия стала выражать недовольство. Услышав это, авва Карион сказал Захарии: «Пойдем отсюда, потому что отцы ропщут». Сын говорит ему: «Авва, все здесь знают, что я твой сын. А если мы пойдем в другое место, то там не будут этого знать». Старец ответил: «Тогда давай отправимся в Фиваиду». Туда они и пошли.
Там они поселились в келии, но не успели прожить и нескольких дней, как и здесь поднялся ропот из-за юноши. Тогда отец сказал: «Захария, вернемся в Скит». Но и там через несколько дней братия снова начали роптать. Тогда юный Захария пошел к соленому озеру, разделся и зашел в него по самый нос. Пробыв там много часов, он, сколько мог, повредил свое тело, став как прокаженный.
Когда они пошли по обычаю в церковь причащаться, святому Исидору, пресвитеру скитскому, открылось то, что он сделал. Увидев юношу, он с удивлением сказал: «Захария, чадо, в прошлое воскресенье ты приходил и причащался как человек, а теперь стал ангелом».
81. Авва Лонгин сказал: «Как мертвый не может есть, так и смиренномудрый не может осудить человека, даже если увидит, что тот поклоняется идолам».
82. Некогда скитские отцы собрались для беседы о Мелхиседеке,[58] но забыли позвать авву Коприя. Позднее пригласили и его и попросили сказать слово. Старец трижды ударил себя но устам и сказал: «Горе тебе, Коприй, горе тебе, Коприй, горе тебе, Коприй! То, что заповедал тебе делать Бог, ты не делаешь, а что от тебя Бог не требует, то исследуешь». Услышав это, братия разошлись по келиям.
83. Авву Лонгина спросили: «Какая добродетель выше всех, авва?» Старец ответил: «Полагаю, что гордость хуже всех грехов, так как она низвергла с самих небес ангелов, ставших демонами. И лишь смиренномудрие может вознести человека даже из самой бездонной пропасти, хотя бы он и был грешен, как демон. Поэтому-то Господь и называет блаженными нищих духом».[59]
84. Авва Макарий рассказывал: «Когда я был молод и жил в келии в Египте, меня хотели сделать пресвитером в селении. Я не хотел этого и бежал в другое место. Там ко мне приходил один благоговейный мiрянин, который забирал мое рукоделие и доставлял мне все потребное.
Случилось, что по искушению одна девушка из селения впала в грех и зачала во чреве. Когда ее спросили, кто это сделал, она ответила: „Отшельник“. Тогда меня схватили и привели в деревню. Мне на шею повесили закопченные котелки и ручки от глиняных сосудов и водили по селу, нанося побои, и говоря: „Этот монах растлил девушку из нашей деревни. Бейте его, бейте!“ Я был избит так, что едва не умер.
Наконец подошел кто-то из старейшин и сказал: „Прекратите наконец бить этого чужестранца-монаха!“ А помогавший мне мiрянин шел за мной смущенный, так как многие оскорбляли и его, говоря: „Вот отшельник, за которого ты поручался. Знаешь, что он сделал?“ Родители же девушки сказали: „Мы не отпустим его, пока он не поклянется, что будет кормить ее и обеспечивать всем потребным“. Я сказал своему помощнику, что согласен. На этом и порешили.
Вернувшись в келию, я отдал мiрянину все корзины, сказав: „Продай их и отдай моей жене, чтобы у нее была еда“. Потом сказал своему помыслу: „Дорогой друг, вот у тебя есть и жена. Теперь ты должен работать больше, чтобы прокормить ее“. Я работал днем и ночью и отправлял ей все заработанные деньги.
Когда несчастной пришел
