Волосы на макушке шевелило теплое дыхание. И перегаром совсем не тянет… Что ж, поторопилась она назвать своего спасителя алкоголиком. По крайней мере, мужчина не искал глазами бутылку, в отличие от Бритни, которая сразу к пиву руки протянула. Хоть бы всю упаковку с собой забрала вместе с лазаньей. А вообще — скатертью дорожка.
На задворках сознания вякнула совесть, но Мэл не горела желанием ее слушать. Завтра. А пока не хочется портить себе настроение. Почему-то на сердце стало легко и тепло, как будто жар от мужчины впитался под кожу, вытесняя тревогу.
Мэл лениво разглядывала окно, наблюдая за светом проезжавших мимо машин. Они кружились разноцветными пятнами и путались в дорожках жалюзи. Портленд не спал ни ночью, ни днем, всегда полный жизни и энергии. Ей нравился этот ритм, ощущение постоянного движения округ, но иногда хотелось тишины. А еще — чувства защищенности. Его так не хватало с самого детства, но сейчас… Так странно и хорошо… И немного хочется спать. Мэл зевнула раз, другой и незаметно задремала.
* * *
Ранним утром
— Шеф, зуб даю, его нет. Всю ночь глаз не спускали.
Милки выслуживался. Знает, сука, что в любой момент в голове может появиться новая дырка. Начальство с каждым днем становилось злее. Девчонка как сквозь землю провалилась, и поэтому он решил вернуться к тому, с чего начал — посещению бомжатника и его хозяина. Только на этот раз аргументы будут не бумажные, а металлические.
— Значит, проверим лично. Вскрывайте замок.
Парни трусливо переглянулись, но ослушаться не посмели. Выбрались из машины и направились в сторону застывшего в утреннем сумраке дома. Запущенная хибара выглядела убого. Темные провалы окон, ржавые водостоки, прогнившее крыльцо с облупившейся краской непонятного цвета… Как заброшенный склеп. И им туда лезть.
Шеф нахмурился, отгоняя неприятные ассоциации. В крайнем случае прикопают хозяина этого «добра» на заднем дворе. Никто искать не станет.
Цепь слабо звякнула, падая на землю. Скрип открывшихся ворот неприятно царапнул по нервам. Паршивое предчувствие… Дверь оказалась не заперта, словно дом ждал гостей. Парни вытащили пушки и только потом скрылись внутри.
— Шеф, я же говорил, никого, — донесся до него голос Милки. — Чисто все.
Он зашел следом. В самом деле чисто... И это касалось не только отсутствия урода-собачника. В гостиной побывала профессиональная уборщица, или мужик напился до глюков и решил, что он горничная. Бутылки исчезли, грязь с пола тоже, кухонная стойка выдраена…
— Что за херня? — проворчал, рассматривая аккуратно сложенные тарелки и подставку для столовых приборов. — Мать твою…
Дьюк и Милки молчали. Хоть на это мозгов хватило, но как же чесались руки разбить тупые рожи об столешницу.
Нет, позже… Шеф прошел к секции и попробовал пальцем наличие пыли. Все будет позже.
— Девка была тут.
— Но, Шеф…
— Девка. Была. Тут. Ни одна нормальная баба не ляжет под урода и тем более не станет у него наводить марафет.
— Тогда почему сучка это сделала? На фига ей? — поскреб лысину Милки.
Он и сам не знал. Более того, не был уверен, что девчонка реально все это время ошивалась в халупе собачника. Возможно, мужик прибрался сам — чего только по пьяни не сделаешь — но стоит проверить все варианты. Осталось узнать, куда свалил урод и почему.
Глава 16Мэл снился прекрасный сон. Будто она купалась в огромном теплом океане, и волны нежно ласкали кожу, оглаживая со всех боков. Они бежали по спине, заставляя выгибаться и тихонько мурлыкать от удовольствия, касались обнаженной груди и стекали золотыми каплями вниз, к расслабленным и раскрытым бедрам.
Но этого казалось безумно мало. Хотелось большего… Раствориться и стать с ними одним целым. Мэл приоткрыла губы и потянулась вперед, стремясь попробовать удивительные волны на вкус, и океан ответил! Поцеловал жарко и глубоко, оплетая по рукам и ногам крепкими путами. Теперь не вырваться… Не выскользнуть из-под теплой толщи света и живого тепла, но Мэл и не хотела. Ей мерещился пронзительный золотой взгляд и хриплый шепот, от которого по коже разбегались щекотные мурашки, а внизу живота сладко сжималось.
— …я не железный… — дышал океан ей в губы, не прекращая ласк.
Мэл согласно вздыхала, требуя новых поцелуев. Конечно, не железный… Как он может быть из железа? Нет, он больше похож на… м-м-м… на бархат! Только теплый… А еще волны твердели под ладонями, и Мэл казалось, что она гладит нагретые солнцем камни. Выпуклые и та-а-акие красивые. Она точно знала, что это красиво.
— …моя… — тихо рокотали волны, — …хочу тебя.
Мэл не сопротивлялась мягкому давлению на бедра. Океан обрел форму большого и смутно-знакомого мужчины с невероятным запахом. Совсем не похожим на обычный морской воздух, но все равно приятным. Ладони скользили по идеальному телу, обрисовывая узоры татуировок, исследовали крепкую спину и плотные бугры мышц, напряженных до мелкой дрожи.
Желание нарастало с каждым ударом сердца. Такое невыносимо острое, что голова кругом, а тело как желе. Боже, она никого еще так не хотела… Прямо сейчас. Немедленно!
Между бедер ткнулось твердое, и Мэл сама выгнулась навстречу, предлагая себя как последняя…
— А-а-а!
Резкая боль выдернула ее миража полудремы. Распахнув глаза, она напоролась на удивленный и испуганный взгляд Блэйка, который придавил ее к кровати и… о, боже! Трахнул! Раздел и трахнул, как последнюю шлюху!
Пожар во всем теле сменился на лютый холод. Она дернулась, отчаянно желая избавиться от тяжелой туши, но мужчина ее опередил. Шарахнулся в сторону, буквально спрыгивая с кровати.
— Какого черта?! — рявкнул так, что все обвинения крючьями застряли под горлом. — Какого, блять, хрена ты не сказала, что еще целка?!
И если секунду назад Мэл чувствовала себя падающей в пропасть, то сейчас ее просто смешали с дерьмом. Внутри как будто взорвались сотни ядерных боеголовок, выжигая рвущиеся на волю эмоции. Жуткая пустота расплескалась перед глазами чернильными пятнами, и на мгновение Мэл показалась, что она потеряет сознание, или разучится дышать, или просто умрет…
Неловко выпутавшись из одеяла, Мэл как была голая рванула в сторону ванной. Ей нужна вода. Просто много-много воды. Сейчас же!
* * *
Блэйк так и остался стоять, сжимая бесполезное покрывало. С приспущенными штанами и членом, выпачканном в смазке и крови Мэл. Твою мать… Твою ж гребанную мать! Она еще не тронута была, а он… Он мудак. Не просто мудак — конченый урод, который облажался по полной программе.
Очнулся утром, еще не проморгался как следует, и вдруг почувствовал под рукой сонное тельце. Такое искушающее мягкое и теплое…С какого-то хера захотел немного потискать, а вышло вот как! Откликнулась и сама за лаской потянулась. Да так уверенно, что он не смог отказать. Но, проклятье, девственница… Ей же двадцать один! Он скорее во второе Пришествие уверовал бы, чем допустил мысль, что Мэлоди еще ни с кем… О, черт! Как же все хреново.
