— Буду с вами искренним, Трэгг, — сказал Мейсон. — У менядостаточно оснований для того, чтобы уделять внимание этому вопросу. Еслидевушка похищена и находится в опасности, я не могу просто бездельничать иждать у моря погоды. Если же, с другой стороны, это часть тщательноразработанного плана, чтобы высветить убийство, я не только не собираюсьотказаться от своей клиентки, но должен сделать все, что могу, чтобы помочьразобраться в деле и точно выяснить, что произошло. Разумеется, я обязанзащищать конфиденциальные тайны клиентки, раз уж она была таковой некотороевремя.
— Понимаю, — сказал Трэгг, — но она не была вашей клиенткой,когда дело стало касаться убийства.
— Это верно. Она не была… И я вам скажу еще: она таковой ине станет.
— Ну что ж, — эпически начал Трэгг, — я кое-что расскажувам. Думаю, вы уже можете отказаться от дела. Итак, когда она ушла из своейквартиры, то просто спустилась по лестнице в квартиру восемьсот пять.
Нам известно, что позже в тот вечер жилица этого дома,квартира которой на шестом этаже, видела вашу клиентку, спускающуюся вниз налифте. Та женщина заметила ее, потому что, несмотря на вечернее время, Доррибыла в темных очках, стало быть, не хотела, чтобы ее узнали. Эта женщинарешила, что Дорри собралась в какое-то тайное местечко на свидание и… Апо-моему, Мейсон, так эта свидетельница, возможно, просто была этимпредположением несколько расстроена и немного завидовала Дорри.
В общем, так или иначе, она видела мисс Эмблер в лифте. Оназнает Дорри Эмблер и не раз болтала с ней.
Дорри нравилась собака этой женщины, а собаке нравилась Дорри.Это какая-то странная собака. Она не злая, но хочет находиться в одиночестве.Если люди приближаются и хотят приласкать ее, она рычит. Ну так вот: этасоседка увидела, что Дорри Эмблер по какой-то причине не желает быть узнанной.Дорри прошла к двери лифта и стояла спиной к женщине и собаке, но собакезахотелось, чтобы Дорри приласкала ее.
Она принялась тереться носом об ее ногу и стала вилятьхвостом. Ну и через минуту Дорри опустила руку, и собака лизнула ей пальцы. Апотом лифт остановился, и Дорри поспешила с глаз долой.
А женщина выгуливала свою собаку, и та остановилась, когдаони подошли к освещенной полоске газона, прямо у двери подъезда, но тут женщиназаметила неизвестного, ожидавшего в машине у тротуара. Дорри почти подбежала кмашине, прыгнула в нее, и они мигом умчались прочь…
— А что с отпечатками пальцев? — спросил Мейсон.
— Ни единого, — сказал Трэгг. — Это довольно странно. Обеквартиры, девятьсот седьмая и восемьсот пятая, явно были выдраены дочиста. Вних нет вообще ни одного отпечатка, кроме отпечатков пальцев Марвина Биллингса,оставленных по всей квартире девятьсот семь.
— А у него были ключи? — спросил Мейсон.
— Я не должен этого говорить, — сказал Трэгг, — но японимаю, что вы испытываете. В карманах Биллингса не было ни единой вещи. Ниключей, ни монет, ни сигарет, ни авторучки — ничего! Он, фигурально выражаясь,был выдраен дочиста.
— Хорошо, лейтенант, — улыбнулся Мейсон. — Вы сильнооблегчили мою душу, хотя и получается, что я вроде бы оказался обманут. Высняли с моих плеч огромную тяжесть.
— Отлично, Перри, — сказал Трэгг. — Я только хочупредупредить вас об одном: если существует некий план, в котором задействованывы, — вам грозят неприятности. Нам не нравится, когда граждане устраиваютинсценировку похищений, и нам не нравятся убийства.
И я могу доподлинно сообщить вам, не раскрывая никакихсекретов, что Гамильтон Бюргер, наш окружной прокурор, твердо убежден, что весьфокус-покус состряпан вами, дабы запутать дело так, чтобы, когда в конце концоввашу клиентку задержат, ему было бы непросто обвинить ее в убийстве. Ну апоскольку мы с вами хорошо знаем Гамильтона Бюргера, ясно, что это все более иболее укрепляет его в решимости разоблачить сей прочерченный пунктиром план ивынести приговор заговорщикам — всем им.
— Без труда могу его понять, — сказал Мейсон. — Спасибо занамек, лейтенант, я буду держать нос по ветру.
— А глаза открытыми, — предупредил Трэгг.
— Да уж придется, — проворчал Мейсон, уже повесив трубку.Потом он повернулся к Делле Стрит. — Ну, Делла, теперь мы можем продолжитьзаниматься почтой. Думаю, наша бывшая клиентка была весьма смышленой маленькойдевочкой и явно интриганкой… Ты подслушивала наш разговор с Трэггом?
Делла Стрит кивнула и вдруг мстительно произнесла:
— Надеюсь, они схватят ее и осудят, — а спустя мгновениедобавила: — Но ведь если бы Дорри Эмблер просто вела честную игру иуполномочила вас представлять ее право наследования, она могла бы получить долюв несколько миллионов долларов. А теперь вот ввязалась в историю с убийством.
— Ну, об этом я не обязан беспокоиться, — сказал Мейсон. —После того как ее арестуют, она может взять записную книжку, присесть и пятьсотраз написать:
«Лучшая политика — честность».
— Только тогда уже будет поздно, — заметила Делла Стритназидательно.
Мейсон встал и принялся расхаживать по комнате.
— Если бы не эти две вещи, — сказал он наконец, — я бысомневался в правильности выводов Трэгга.
Зная, что адвокату хочется оправдаться и поразмышлять вслух,Делла Стрит спросила:
— Что за вещи, шеф?
— Во-первых, — неторопливо начал Мейсон, — мы знаем, нашаклиентка спланировала эксцентричные ситуации, чтобы привлечь к себеобщественное внимание. Мы точно знаем, что она намеревалась проделать нечтотакое, чтобы заставить газеты раструбить о сходстве между ней и Минервой Минден.
— Ну а вторая вещь? — спросила Делла Стрит.
— Собака, — сказал Мейсон. — Собаки не делают ошибок.Следовательно, наша клиентка жива-здоровехонька и удалилась из дома пособственной воле уже гораздо позже этого мнимого похищения. Думаю, Делла, нам стобой придется согласиться с тем фактом, что мисс Дорри Эмблер решилаиспользовать меня в качестве пешки в одном из своих тщательно разработанныхпланов, а потом что-то такое произошло и разрушило все ее маленькие планчики.
— Что же? — спросила Делла Стрит.
— Убийство, — ответил Мейсон. — Биллингс был детективом сотвратительной репутацией. И те, кто находился внутри ситуации и знал об этойигре, поняли, что он примется шантажировать клиентку, едва такая возможностьпредставится.
— И таким образом?.. — подсказала Делла.
— И таким образом, — ясными серыми глазами посмотрел на нееМейсон, — сообразив наконец, что Дорри попросту пыталась вовлечь меня в свойзамысел, зная, что она просчиталась, что она совершенно свободно моглапозвонить мне гораздо позже своего мнимого похищения, но не сделала этого, я могуумыть руки и отказаться от нее. Я, конечно, рад, что ты не попалась на ееудочку, Делла. и не приняла тот гонорар от нее в счет аванса. Ну, дела нынчеобстоят так, что мы выполнили для нее некую часть работы и ничего ей больше недолжны. И теперь, благодаря какой-то милой собаке, любящей одиночество, я могуперестать беспокоиться. Давай-ка вернемся к этой куче почты.
