— Спасибо, Джеф, — сказала она.
Парень моментально уставился в пол. Он не произнес ни слова. Его глаза занавесила длинная челка.
— Джеф у нас мало говорит, — объяснил Мэтт. — Он предпочитает работу словам.
Джеф украдкой бросил взгляд на Серенити. Она улыбнулась ему. И он снова опустил глаза. Серенити откашлялась:
— Нет. — Мэтт посмотрел на часы. — Сейчас шесть часов вечера. Все остальные подтянутся попозже. К половине девятого в номере соберется батальон рейнджеров. Хэнку Перкинсу не уйти.
Он в предвкушении потер руки.
— Тогда у нас полно времени. — Она подняла трубку, чтобы позвонить в службу отеля.
— Не уверен, что следует это делать, — произнес сзади высокий голос. В нем отчетливо слышались нотки тревоги.
— Пиццу и кока-колу. Но Карсон будет в ярости.
— Самое меньшее, что мне должен штат Техас за согласие работать приманкой, — это оплатить обед для меня и моих друзей.
И Серенити заказала вегетарианскую пиццу для троих.
Она только откусила от своей порции, когда в дверь забарабанили.
— Открывай, Лори. Я знаю, что ты здесь.
— Хэнк прибыл, — констатировала Серенити.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Мэтт чуть не подавился. Перкинс появился гораздо раньше! Торопливо хлебнув колы, чтобы протолкнуть застрявший в горле кусок, он рванул вслед за Джефом в спальню.
— Как, черт возьми, это случилось? — прошипел он.
— Не знаю, — Джеф уже щелкал клавишами, оживляя технику. Мониторы загорались один за другим.
— Поторопись! — Удары в дверь становились все сильнее.
Мэтт вернулся в гостиную к Серенити и поцеловал ее. На мгновение сжав ее плечи, он остро ощутил, насколько хрупкой и беззащитной была его жена.
— Не знаю, зачем мы на это пошли. Он же убийца! — пробормотал Мэтт.
Она ободряюще коснулась его щеки. Ее пальцы были холодными.
— Не беспокойся, — прошептала женщина в ответ.
— Никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
— Я справлюсь. Уходи! — Она легонько толкнула его по направлению к спальне.
— Быстрее, Лори!
— Я больше не использую это имя.
Через наушники Мэтт мог слышать спокойный голос своей жены. Как же он гордился ею! Она не теряет присутствия духа, встретившись с одним из самых больших своих страхов. Бывшим мужем.
— Как же мне тебя называть? — Перкинс уже почти рычал.
Серенити склонила голову набок, как будто обдумывая вопрос:
— Ты можешь называть меня «мэм».
Мэтт готов был застонать. Зачем она дразнит его? Это безрассудно.
Вместо ответа Перкинс вновь заколотил в дверь:
— Открывай!
— Попробуй использовать ключ, Хэнк, — сказала Серенити. Она уже стояла у стола.
— У меня нет чертова ключа! Не держи меня в коридоре.
Нет ключа. Это объясняло, почему их не предупредили снизу о появлении Хэнка. Он просто не подходил к стойке администратора за ключом.
Глаза Серенити сузились.
— Откуда ты узнал, в каком я номере?
— В отеле только один пентхаус. Несложно было догадаться, где ты. Открой эту чертову дверь!
Серенити уселась на стул и закинула ногу на ногу.
— А теперь попроси вежливо. — (Хэнк рассмеялся. Он уже яростно крутил ручку двери.) — Тебе стоит быть вежливым. У меня с собой бумаги, которые, я уверена, очень заинтересуют техасских рейнджеров.
Наблюдая по монитору за Серенити, Мэтт не верил своим глазам: она наслаждалась ситуацией!
— Ерунда! Ты никогда ничего не знала. — Мысли Мэтта закружились хороводом. Если она ничего не знала… — Разреши мне войти, и я передам тебе обещанные деньги.
— Надеюсь, ты принес всю сумму. — Ее тон стал угрожающим. — Если нет, то лучше уходи.
Теперь Перкинс пытался подольститься:
— Крошка, не надо злиться. Ты всегда была такой милой! Вспомни, как весело мы с тобой проводили время! Не так ли?
— Конечно.
— И у нас с тобой впереди еще много веселых деньков. Открой дверь.
— Лучше поговорим о деньгах. Или тебе предстоит встреча с судьей. Выбирай.
— С кем из судей? Картрайтом или Сандерсом? Они оба у меня в кармане.
Серенити уточнила:
— Что ты имеешь в виду?
— Деньги, крошка. Я плачу им, а они закрывают нa некоторые вещи глаза.
Серенити повернулась в сторону спальни. Мэтт приоткрыл дверь и показал ей большой палец. Этого признания хватало с лихвой, чтобы засадить в тюрьму и Хэнка, и продажных судей. Но операция еще только начиналась.
Серенити снова вернулась к беседе через дверь с бывшим мужем.
— Как тебе удавалось так долго дурить головы акциями несуществующего нефтяного концерна?
— Ха! Люди глупы. Они верили мне, потому что хотели верить. Они мечтали обладать нефтяными скважинами. Я только пошел им навстречу. Милая, открывай. — Он снова забарабанил в дверь.
Выскочив из спальни, Мэтт метнулся к двери и рывком открыл ее. Хэнк застыл на пороге с поднятой рукой. Он как раз собирался опять стучать.
Мэтт схватил его за руки и вывернул их за спину.
— Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание…
— Ты! — узнал его Перкинс.
— Я, — довольно согласился Мэтт. Он потянулся за наручниками.
— Ты должен быть мертв!
— Тебе не повезло. Твоя бывшая жена спасла меня.
— Лори! — Хэнк вырвался из захвата Мэтта и бросился к Серенити, собираясь схватить ее за горло.
Она ударила его чем-то блестящим. Хэнк согнулся и застонал. Серенити отступила на шаг:
— Это всего лишь нож для вскрывания писем. Ты выживешь.
Хэнк глянул на свой живот. Мэтт тоже посмотрел. Крови не было, и рубашка оказалась нетронутой.
— У меня будет синяк, — пожаловался Хэнк.
— Это только справедливо, — улыбнулась Серенити. — Мэтт, не будешь ли ты так добр убрать его отсюда?
* * *
Комната для допросов была холодной. Свет — слишком яркий. Скудная обстановка, состоящая из стола и неудобных жестких стульев, не располагала к расслаблению. Комната пропахла подгоревшим кофе и человеческим отчаянием.
В общем, учтено было все, чтобы выдавить из заключенного признание, не преступив закон.
