ГЛАВА ПЕРВАЯ
Самый красивый мужчина на свете стоял на пороге дома Серенити Клэр. Его появление было так же неожиданно, как снежная буря в разгар лета.
Серенити ощутила, как по ее телу прокатилась волна желания.
Она удивленно моргнула. Казалось, Хэнк навсегда убил в ней интерес к противоположному полу. Что же такого необычного в этом парне?
Он снял стетсон. Волосы незнакомца оказались черными, коротко подстриженными.
Зачем-то потрогав голову, незнакомец спросил:
— Вас зовут Лори Перкинс?
Серенити почувствовала неприятную тяжесть в животе. Вопрос прогнал приступ желания так же быстро, как ветер гонит песок в пустыне. Она попятилась, страстно мечтая оказаться за закрытой дверью, в безопасном уюте жилища. Ее настоящее имя никто не упоминал уже около года, и она не хотела услышать его вновь. Серенити молча смотрела на стоящего перед ней мужчину и старалась ничем не выдать своего беспокойства.
— Боюсь, вы ошибаетесь. Извините, — попыталась она закрыть дверь.
Незнакомец успел поставить в проем обутую в тяжелый ботинок ногу.
— Вы Лори Перкинс. Я видел вашу фотографию.
Теперь женщина по-настоящему испугалась.
— Кто вы? — почти прошептала она.
Он задержался с ответом, переступив с ноги на ногу. В карих глазах, неожиданно добрых для такого сурового лица, отразилась мучительная работа мысли.
— Я не знаю точно, мэм, — наконец сказал он. Его немного гнусавый выговор напомнил Серенити родной Техас.
— Вы не знаете что? — спросила она.
— Свое имя. Я надеялся, что вы поможете мне. — Он слегка покачнулся. — Я… я очнулся в пустыне и единственное, что помню, это ваше имя и адрес.
Его слова не успокоили Серенити. Наоборот, ей стало только страшнее. Усилием воли она заставила свое тело перестать дрожать, а мысли — течь медленнее. Ей необходимо выяснить, кто этот мужчина и как он нашел ее.
— У вас есть документы?
— Что? — Непонимающий взгляд.
— Повернитесь.
Незнакомец повиновался. На месте левого заднего кармана, где девяносто пять мужчин из ста хранят бумажник, красовалось не успевшее выгореть на солнце пятно.
— Откуда вы знаете мое имя и почему не помните собственное? — продолжила допрос она. Он беспомощно посмотрел на нее и развел руками. — А вы не ударялись головой?
— Может быть. Голова у меня сильно болит.
Незнакомец все сильнее кренился набок. Серенити запустила руку в его густые темные волосы, вдыхая мужской мускусный запах. Внезапно ее пальцы нащупали мокрые слипшиеся пряди. Незнакомец дернулся.
— О боже! — Около виска была рана. Из нее все еще сочилась кровь.
Серенити задумчиво посмотрела на мужчину. Он стоял, покачиваясь от слабости, и выглядел совершенно больным. Если. она прогонит его, он умрет. В таком состоянии, не помня ничего, кроме ее имени… Лучше оставить его здесь, решила она. К тому же, может быть, удастся выяснить, откуда он знает ее имя.
— Ладно. Вы пришли в правильное место, — Серенити распахнула дверь, приглашая его войти.
— Так вы меня знаете?
Что она могла сказать?
— Нет. Но я медиум. Не беспокойтесь. Я раскину карты, и они дадут все ответы. А если и карты не помогут, придется воспользоваться хрустальным шаром. Не беспокойтесь, — повторила она. — Мы все выясним.
Незнакомец никак не отреагировал на ее слова. Ему было слишком плохо.
Ведя неожиданного гостя в дом, Серенити продолжала размышлять. И мысли были невеселыми. Как этот мужчина нашел ее? Кто его нанял? Она была готова поспорить, что кто-то очень хотел выяснить ее местонахождение. И этот кто-то…
Серенити решительно запретила себе думать о Хэнке.
Безопаснее будет держать незнакомца рядом, решила она. По крайней мере некоторое время. Пока она не вытянет из него всю информацию.
* * *
Он помнил, как дошел до дома Лори Перкинс. На этом его воспоминания заканчивались. Еще, пожалуй, было лицо женщины на черно-белом снимке. Время от времени оно всплывало в его памяти сквозь дымку боли и усталости. Он успел заметить, что снимок имел мало сходства с настоящей Лори Перкинс и уж точно не передавал цвет ее великолепных огненно-рыжих волос.
— Идемте. — Женщина целеустремленно вела его в глубь дома. Они прошли через скудно обставленную гостиную. В ней царили бирюзовые и коралловые тона. На каминной полке в ряд выстроилось несколько кристаллов. Их разноцветные грани сияли и переливались.
В кухне Серенити выдвинула стул и велела:
— Садитесь!
Намочив полотенце теплой водой, она принялась осторожно смывать кровь, то и дело морщась в сочувственной гримасе.
Наконец с процедурами было покончено. И пока Серенити заваривала чай, он получил возможность как следует рассмотреть свою гостеприимную хозяйку. Движения Лори были полны грациозной сдержанности и удивительно сочетались с ее скупой речью. Она носила просто сшитое белое платье с яркой вышивкой в мексиканском стиле. Вообще, как он успел заметить, ее жилище поражало скромной обстановкой и хорошим вкусом. На всех вещах лежал отпечаток индивидуальности хозяйки. И все-таки такой домик типичен для этой части Нью-Мексико, промелькнуло у него в голове. Откуда я знаю? — тут же задумался он. В памяти царила полная пустота.
Отсутствие современных удобств поразило его больше всего. Ни телевизора, ни радио, ни посудомоечной, ни стиральной машины. Он с трудом мог представить, как прелестная Лори Перкинс стирает белье на камнях у ручья. Есть ли здесь хотя бы телефон?
Пока она, повернувшись к нему спиной, накладывала в чай мед, он быстро просмотрел лежащие на столе счета. Его поступок нарушал все правила гостеприимства и опасно балансировал на грани грубости. Является ли такое любопытство результатом удара по голове или профессиональной чертой? Он не знал. Зато счета показали, что мисс Лори Перкинс теперь носит совершенно другое имя. Имя, звучащее необычно. Серенити Клэр.
Он одернул себя. Она может называть себя так, как хочет. Не ему судить ее. Может, в той жизни, которая никак не хочет вспоминаться, он был преступником?..
Ага. А вот и счет за телефон. Значит, цивилизация все-таки дотянулась до забытой богом дыры в Нью-Мексико.
Его исследования прервали. Рука с короткими, аккуратно подстриженными ногтями вырвала у него бумаги.
— Теперь я знаю о вас кое-что, — произнес голос Лори. — Вы назойливо любопытны.
Ему сразу стало стыдно. Но вот женщина улыбнулась. У нее была чудесная улыбка, одна из тех, от которых вокруг становится светлее. Температура его тела повысилась еще на несколько градусов. И стыд был тут уже ни при чем.
