— Мне еще больно, но силы прибавляются с каждым часом… — Рози остановилась, ища нужные слова, — знаешь, это самое прекрасное из всего, что я когда-либо испытывала.
Стив потер глаза, провел рукой по волосам; он не спал уже двое суток; взял билеты на самый ранний рейс, чтобы прилететь домой так скоро, как возможно. Но потом решил уничтожить сначала эти проклятые фотографии, а потом уже вернуться домой, к Рози.
Теперь, когда роды так прекрасно завершились, он чувствовал себя смертельно измотанным и выглядел, должно быть, соответствующе. Рози после двенадцатичасовой борьбы сияла любовью и счастьем и не отводила светящихся глаз от малютки. Стив был потрясен охватившим его новым чувством: ему хотелось прикрыть мать и дитя своим телом, оградить от всех опасностей этого жестокого мира.
— Как мне ее назвать?.. — забеспокоилась вдруг Рози. Почему-то я была уверена, что рожу мальчика…
Стив тихонько вздохнул — она права. То, что она говорит только «я» и «мне», вполне естественно: он лишился права быть частью ее жизни. Рози говорила, Что не нужна ни одному мужчине. Каждая клеточка его тела дрожит от желания доказать ей обратное, но теперь она ему не поверит. Выражение разочарования и боли, появившееся тогда на ее лице, будет преследовать его вечно.
— С ней все в порядке? — Он подошел ближе к кровати Рози и взглянул на малышку.
— Врачи сказали, все хорошо. — Рози, взволнованная, подняла на него глаза. — Но ты же сам ходил в отделение для новорожденных, когда ее осматривали. Что они говорили?
— Что девочка — само совершенство. Но я беспокоился из-за того, что она родилась раньше срока…
— Ведь у них нет причин лгать тебе…
«Лгать тебе так, как ты лгал все время мне» вот что значили ее слова. Но она не высказала эту мысль вслух.
— Дело в том, что… понимаешь, никогда я не был так близко к новорожденному ребенку… Можешь надо мной смеяться, но эта малютка пугает меня до смерти…
— А ты не мог бы вместо меня положить ее в кроватку?
Стив ни разу еще не держал малышку на руках. Он учился это делать на курсах для будущих родителей вместе с Рози; сейчас ему предстоит боевое крещение…
— Конечно! — произнес он более уверенно, чем это соответствовало истине.
Рози положила девочку на его протянутые руки. Стив удобно разместил ее на своей согнутой в локте левой руке и снова ощутил комок в горле. Малютка такая милая, маленькая и теплая — живое, дышащее чудо. Нахлынувшие внезапно сильные, неизведанные чувства застали его врасплох, он никогда не думал, что эта малышка будет так ему дорога. Стив на мгновение прижал свободную руку к глазам, потом отошел и положил девочку в маленькую квадратную кроватку.
— Как ты думаешь, ей так будет удобно? — Он повернулся к Рози и увидел, что она улыбается. — В чем дело, а?
— Просто хочу услышать, что скажет в свое оправдание холодный, бесстрашный мужчина по поводу слез на глазах?
— Я не… это не то, о чем ты…
— Это именно то, о чем я подумала, Стив… И это самое трогательное, что я когда-либо видела… — Голос ее прервался от волнения.
— Ну ладно… Исключительный случай. Появление новой жизни — с этим ничто не сравнится, и тут уж не имеют значения никакие стереотипы.
Если бы Рози не была влюблена в Стива с первого дня их встречи — влюбилась бы после этих слов. Она всегда его любила и всегда будет любить. Глаза ее тоже наполнились слезами — счастливыми и печальными. Он признал ее ребенка своим и это не пустые слова — она видит, как много это для него значит. А как самоотверженно он помогал ей при родах! Не каждый мужчина так старался бы и для собственного ребенка.
— Я бы не справилась без тебя, Стив.
Он сел на стул возле ее кровати и неуверенно взял ее за руку.
— Я ничего не сделал.
— Я уже готова была сдаться… И тут ты заставил меня взглянуть на тебя и сказал, что я могу это сделать. Ты заставил меня поверить в свои силы.
Он взглянул на спящего младенца.
— Да я и сам… доволен.
— Я всегда буду благодарна тебе за моего ребенка, Стив.
Когда он покинет их, ее малышка будет единственным, что у нее останется.
Через несколько часов появилась, сияя улыбкой, Фло Марчетти. Пока она рассматривала мирно спящую малютку, Рози тщетно пыталась справиться со слезами. Мама Марчетти всегда все видит и знает, а чего не знает — угадывает с изумительной точностью.
Фло пододвинула стул ближе к кровати и села.
— У тебя теперь есть все, о чем ты всегда мечтала. Ты родила красивую, здоровую девочку. Она так похожа на тебя во младенчестве! Моя внучка… Но я отвлеклась. У тебя есть мужчина, который тебя обожает. — Она пристально посмотрела на дочь. — Что я такого сказала, что ты так на меня посмотрела?
— Про мужчину, который меня обожает. — Рози нахмурилась. — Мама, я должна сделать тебе одно признание. — И, поколебавшись, уточнила: — Два признания.
Фло задумчиво коснулась рукой ее подбородка.
— Дай-ка я угадаю. Вы со Стивом поженились, потому что ты была беременна. И Стив — не отец ребенка.
Глаза Рози расширились:
— Как ты догадалась?
— Видишь ли, я знаю Стива и знаю тебя. Но не была уверена, пока ты не поведала о своей беременности. Тогда все встало на свои места.
— Почему ты не сказала мне, что знаешь?
— Ты же всегда протестовала против того, чтобы я вмешивалась в твою жизнь.
— А папа… знает? — спросила Рози.
Фло отрицательно покачала головой:
— И не вижу причин сообщать об этом ни ему, ни твоим братьям.
— Почему?
— По той же причине, по какой Стив заверил нас в том, что он отец ребенка: чтобы наши мужчины не наделали глупостей.
— А есть что-нибудь, чего ты не знаешь, мам?
Фло кивнула:
— Да. Например, почему ты сейчас плачешь, дочь.
— Стив не любит меня, мама.
— Как ты ошибаешься!
Рози яростно прошептала:
— Ты путаешь с любовью всего лишь жалость. Фотографии — лучшее тому доказательство.
— Доказательство тому, что я была права насчет Вэйна. Вопрос только в том, почему Стив решил это сделать.
— Ты наняла его, чтобы выследить Вэйна.
— Ничего подобного! Стива никто не просил собирать эти материалы! Он действовал по собственной инициативе.
— Но почему?
— Розмари, ты же не глупа. Не понимаю, почему такие очевидные вещи ставят тебя в тупик. Он любит тебя.
— Ты ошибаешься, мама. Он ни разу не говорил о любви.
— А ты сказала ему, что любишь его?
