«Прости меня», – промолвил Старкад, вновь подъемляубийственное копье.
«Сего же сделать я не могу, – отвечал Дрегнат. –Возьми жизнь мою, но не мое прощение».
«Быть по сему», – сказал Старкад, и с этими словамиглубоко вонзил он копье в могучее сердце Дрегната.
Миг лишь стоял герой, и вот зрите – как падает под топороммогучий дуб, так пала мощь и слава Ламоркланда, и земля и небеса содрогнулисьот сего падения».
В глазах Телэна блестели слезы.
– И он ушел невредимым? – яростно спросилон. – Неужели друзья Дрегната не отомстили ему? – Лицо мальчикавыражало жадное желание слушать дальше.
– Неужели тебе охота тратить время на скучную историю,которая произошла много тысяч лет назад? – осведомился Ортзел. Онпритворялся удивленным, но глаза лукаво блестели. Спархок прикрыл ладоньюусмешку. Решительно, Ортзел очень изменился.
– Не знаю, как Телэну, а мне охота, – сказал Улаф.Между современной культурой Талесии и древней культурой Ламорканда былоочевидное сходство.
– Ну что ж, – протянул Ортзел, – полагаю, мымогли бы совершить взаимовыгодный обмен. Сколько епитимий готовы вы двоедаровать нашей Святой Матери в обмен на окончание истории?
– Ортзел, – с упреком проговорил Долмант. ПатриархКадаха поднял руку.
– Это в высшей степени законный обмен, Сарати, –сказал он. – Церковь и прежде не раз прибегала к нему. Когда я был обычнымсельским пастырем, я применял тот же метод, чтобы обеспечить регулярноеприсутствие паствы на службах. Мои прихожане славились своей набожностью – покау меня не иссяк запас историй. – Он вдруг рассмеялся, и это поразило всех.Присутствующие в большинстве своем были твердо убеждены, что суровый инесгибаемый патриарх Кадаха даже не знает, как это делается. – Я пошутил, –сказал он юному вору и гиганту-талесийцу. – Впрочем, я был бы рад, если бывы двое серьезно задумались над состоянием своих душ.
– Рассказывай историю, – твердо велела Миртаи. Онатоже была воином и, судя по всему, оказалась восприимчивой к очарованию древнейповести.
– Ужели я зрю возможность обращения? – осведомилсяу нее Ортзел.
– Ты зришь возможность потери здоровья, Ортзел, –без обиняков ответила она. Миртаи в разговорах с кем бы то ни было всегдаобходилась без титулов.
– Ну, хорошо, – Ортзел рассмеялся и сноваприступил к переводу. – «Внемлите же, о мужи Ламоркланда, и узнайте,какова была плата Старкада. Пролил он слезы над павшим своим братом, а затемобратил гнев свой на пелоев, и бежали они в страхе перед его силой. Тогда покинулон поле битвы и направился в Святой Город Чиреллос, дабы возвестить князьямцеркви, что замысел их удался. И когда собрались они все в Базилике, что былавенцом непомерной их гордыни, поведал им Старкад печальную повесть о гибелиДрегната, могущественнейшего героя древности.
И возрадовались тогда мягкотелые и изнеженные князья церквигибели героя, полагая, что их власть и гордыня отныне в сохранности, исостязались друг с другом в похвалах Старкаду, и предлагали ему несметные горызолота за то, что он совершил.
Холодно, однако, было сердце героя, и глядел он на ничтожныхлюдишек, которым служил, вспоминая со слезами на глазах великого мужа, коегопогубил по их велению. «Князьки церкви, – молвил он тогда, – неужтомыслите вы, что одно золото может быть мне платой за то, что совершил я повашей воле?»
«Но что же еще мы можем предложить тебе?» – вопросили они ввеликой растерянности.
«Надобно мне прощение Дрегната», – отвечал Старкад.
«Сего мы не можем тебе добыть, – отвечали они, –ибо ужасный Дрегнат возлежит ныне в Доме Мертвых, откуда нет возврата. Просимтебя, о герой, скажи нам, чем еще мы можем вознаградить тебя за великую службу,кою ты нам сослужил».
«Лишь одним», – ответил грозно Старкад.
«Чем же?» – спросили они.
«Кровью ваших сердец», – отвечал Старкад. И со словамисими бросился он к тяжкой двери, и затворил ее, и запер на стальные цепи, дабыникто не мог отворить ее. Затем выхватил он Глорити, сверкающий клинок ДрегнатаУжасного, что принес с собою в Чиреллос именно для этой цели. И взял тогдагерой Старкад плату свою за то, что свершил он на равнинах Пелозии.
И когда собрал все, что ему надлежало, обезглавлена была всяЦерковь Чиреллоса, ибо никто из князей ее не увидел в тот день заката, и, всееще горюя о том, что убил своего друга, с печалью в сердце покинул СтаркадЧиреллос и никогда более не вернулся туда.
Но говорят в лесистом Ламоркланде, что пророки и прорицателипредвещают день, когда Грокка, Бог Войны, освободит дух Дрегната от службыБессмертным Танам в Чертоге Героев, и вернется он в Ламоркланд, и исполнитвеликий свой замысел. В те дни кровь прольется рекой, и владыки мирасодрогнутся, как содрогалась прежде земля под могучей поступью ДрегнатаУжасного, Дрегната Разрушителя, и венец и трон мира падут в его бессмертныеруки, как было предначертано с самого начала». – Ортзел смолк, даваяпонять, что рассказ окончен.
– И это все?! – возмутился Телэн.
– Я пропустил кое-какие эпизоды, – созналсяОртзел, – описания битв и тому подобное. Древние ламорки обладалинездоровым воображением в отношении некоторых цифр. Они хотели знать, сколькобаррелей крови, фунтов мозгов и ярдов кишок венчали подобные пирушки.
– Но эта история кончается неправильно, –пожаловался Телэн. – Дрегнат был героем, но после того как Старкад убилего, героем сделался он. Так не должно быть. Плохим людям нельзя позволять такизменяться.
– Весьма любопытный аргумент, Телэн, – особенноесли учесть, что исходит он от тебя.
– Я не плохой человек, ваша светлость, я всего лишьвор. Это не одно и то же. Ну, во всяком случае, церковники получили то, чтозаслужили.
– Тебе придется немало повозиться с этим юношей,Спархок, – заметил Бевьер. – Мы все любили Кьюрика как брата, ноуверен ли ты, что в его сыне есть задатки рыцаря церкви?
– Я работаю над этим, – ответил Спархок. –Итак, это все, что касается Дрегната. Насколько глубока вера в это предание уламорков, ваша светлость?
– Куда глубже, чем просто вера, Спархок, – ответилОртзел. – Это предание у нас в крови. Я сам целиком и полностью преданцеркви, но, слушая «Сагу о Дрегнате», я становлюсь язычником – во всякомслучае, ненадолго.
