в-четвертых, самым пристальным образом неусыпно контролировать жизнь каждого работника предприятия, что оказывается совсем нетрудным, когда, по словам того же Сасаки, рабочие и служащие, круглосуточно имея дело с компанией, постоянно находятся на глазах начальства.
Однако перечисленные права начальства и соответственно обязанности работников японского предприятия этим отнюдь не ограничиваются. Существует еще одно, негласное, право: лишать рабочих и служащих возможности бороться за свои собственные интересы и права. Этому и служит японский «профсоюз предприятия», недаром получивший среди своих рядовых членов название «профсоюз администрации».
Столкнувшись со все более жесткой позицией предпринимателей, японские трудящиеся в последние годы испытывают глубокое разочарование — утратив веру в реальность роста благосостояния в условиях «сотрудничества» с капиталом и одновременно — в способность «профсоюза предприятия», призванного как будто отстаивать интересы трудящихся, не только добиваться хотя бы некоторого улучшения жизненных условий рабочих и служащих, но даже просто отстаивать уже завоеванные позиции. Не случайно в Японии много пишут об отсутствии у молодых рабочих какого-либо желания вступать в профсоюзные объединения. В 1973 году во время опроса общественногб мнения, проведенного ведущей телекомпанией «Эн-Эйч-Кэй», на вопрос: «Предположим, что вы работник вновь созданной компании и не удовлетворены условиями работы. Что вы предпримете?» — молодые люди двадцати — двадцати четырех лет отвечали: «Мы создадим профсоюз и будем активно бороться за улучшение условий труда». Сейчас же абсолютное большинство демонстрирует полное недоверие к профсоюзам, поскольку они не в состоянии решать какие-либо вопросы в противовес курсу капитала.
Безусловно, в первую очередь речь идет о профсоюзах частных предприятий, руководство которых, выбранное самими предпринимателями и нередко спустя несколько лет «активной деятельности» включаемое ими в административный аппарат, прежде всего заинтересовано в укреплении репутации верных интересам «дела» — то есть интересам капитала. Профсоюзные организации государственных и муниципальных предприятий отличаются большей боевитостью. Недаром многие годы правящие силы пытаются всеми средствами ограничивать их деятельность. На это, по существу, направлен и широко обсуждаемый в стране проект так называемой «административной реформы»: в соответствии с проектом принято, в частности, решение о передаче частному капиталу государственных’ железных дорог и средств сообщения. Это означает попытку подорвать позиции крупнейшего профцентра страны Сохио, который многие годы стоял во главе ожесточенных классовых битв японских трудящихся: ведь большинство профсоюзов, входящих в Сохио,— это профсоюзы государственных и муниципальных предприятий.
Все это лишь часть широкого наступления правящих- сил Японии на жизненные интересы трудового народа. В своем стремлении расколоть массовое движение трудящихся и ослабить прогрессивный лагерь страны они неуклонно сжимают тиски вокруг каждого рабочего человека, взваливают на его плечи все большее бремя в виде растущих цен, налогов и коммунальных обложений, в виде все большей интенсификации труда, в форме дальнейшего сокращения государственных ассигнований на социальное обеспечение и, наконец, в виде угрозы безработицы. Всем этим правящие силы как бы заявляют: у тебя нет иного выхода, как только, подчинившись нашим правилам игры, стать «человеком предприятия».
Однако, как подчеркивают представители демократических сил, далеко зашедший процесс превращения японского труженика в «человека предприятия» еще не завершен. Последнее слово — за ним, и пусть поддержкой ему в борьбе за свои человеческие права будут славные традиции недавних битв, которые уже не раз приносили победу.
РОБОТ, МОНОПОЛИИ И ЭКСПАНСИЯ
В литературе и прессе уже не один десяток лет обсуждается ставшая сейчас злободневной проблема «робота». На первых порах поражавшие читателя удивительными возможностями искусственных созданий писатели-фантасты постепенно уводили его в ином направлении: робот представал уже не столь увлекательным и безобидным. Его стали бояться —и не как непослушного, нередко выходящего из повиновения слугу, а как грозного (в силу прочности материала) и жестокого (в силу бездушности) «хозяина».
Несмотря на всю убедительность жуткой картины «роботизированного века», которую рисуют многие «свидетели будущего», эта проблема пока еще не выглядит столь актуальной: вряд ли человек подчинится воле машин. Но одна сторона робота тревожит уже сейчас: ведь роботизация, по существу, означает вытеснение автоматами человека-труженика, а в странах капитала ему и без того постоянно грозит безработица. В первую очередь это касается Японии, где прогресс роботизации производства принял, как нигде более, широкие масштабы и где последствия роботизации со всею очевидностью сказываются на положении трудящихся.
На февраль 1982 года в Японии было 54,5 миллиона работающих, из которых 33,7 миллиона — мужчины, 20,8 миллиона — женщины. Если учитывать, что в Японии существует практика обязательного увольнения работника по достижении им 55-летнего возраста и что средний возраст работников ведущих компаний составляет 35—37 лет, можно сказать, что в трудовом процессе страны в целом участвуют представители сравнительно молодого поколения.
У нас публикуется много материалов, в которых сообщается о проблемах капиталистической рационализации, об интенсификации конвейерного производства. При этом известно, что наибольшего совершенства в этом направлении добились японские монополии. Именно в Японии капиталистическая рационализация достигает такой степени, что человек не в состоянии выдержать бешеный ритм производственного процесса. В таком случае работника довольно успешно заменяют роботами. Причем масштабы внедрения роботов на производстве все возрастают. Если ранее профсоюзные объединения не противились этому новшеству, то сейчас они встревожены не на шутку: «Не выпущено ли на свет чудовище, которое в конечном итоге проглотит все рабочие места». Такая озабоченность начинает возникать неспроста.
Первые роботы на японских предприятиях стали появляться около 10 лет назад и были довольно несложны (один робот заменял одного, двух человек) и дорогостоящи. По мере их внедрения, особенно в автомобилестроении, в строительном деле, горнодобывающей и судостроительной промышленности роботизация стала совершенствоваться (в некоторых случаях один робот заменяет уже до 5—6 человек), а производство автоматов становится дешевле.
По статистике, на конец 1981 года в Японии уже использовалось около 100 тысяч роботов, хотя некоторые специалисты утверждают, что отдельные виды роботов настолько примитивны, что их пока нельзя причислять к разряду «умных машин».
Основная компания по производству роботов «Кавасаки дзюкогё» полагает, что выпуск роботов перспективный вид производства и их изготовление ежегодно будет возрастать примерно на 30—40 процентов.
За вычетом экспортной продукции к 1990 году в самой Японии предполагается использовать около трех миллионов роботов. Учитывая, что, по прогнозам специалистов, усовершенствованные к тому времени роботы смогут выполнять работу в среднем четырех человек, нетрудно подсчитать: уже через несколько лет роботы отнимут рабочие места у-10—12 миллионов японцев. Что же станет с этими людьми, которых в перспективе могут заменить «умные», но
