прямо друзья закадычные и хорошо знают друг друга. Наверное, на своих "тусах" только и встречаются. Будем вести себя раскованно и непринужденно - глядишь, и не проколемся. А если и проколемся - что такого? Скажем, что подружки какого-нибудь Джона или Фрэда. Чем больше людей, тем легче затеряться.
- Почему Фрэда? - я усиленно пыталась понять происходящее.
- Да зовут они друг друга так, на американский манер. Фрэд - наверное, Федя какой-нибудь, Джон - Иван, Лео - Ленька...
- А если все таки проколемся? - обеспокоенно спросила я.
- Ну и что? - удивилась Лида.
- Так пошлют нас...
- И что? Пошлют - пойдем. Хоть потанцевать успеем и коктейль выпить. Да вряд ли пошлют, даже если вычислят. Они женской компании всегда рады. Мы не бригадмил, для них не опасны. Да ты посмотри, какие мы красотки с тобой! И как удачно сегодня платья новые надели! На "хату" мы к ним, конечно, не поедем, это лишнее, - так, потанцуем. Давай, давай, Дашка, не тормози, руки в ноги - и вперед, если хочешь посмотреть на яркую, красивую жизнь. Я же вижу, тебе тоже интересно. Не все же на заводе нам с тобой заготовки штамповать! Вон они, видишь?
И подружка бодрым шагом двинулась куда-то по дорожке парка, на ходу поправляя прическу - она явно рассчитывала интересно и необычно провести вечер в совершенно новой и такой манящей обстановке. Я едва поспевала за Лидой, пытаясь почетче разглядеть удаляющуюся большую компанию громко хохочущих ребят и девчонок.
Вряд ли подружка рассчитывала всерьез закрутить с кем-то из парней-стиляг: расчетливая и прагматичная Лида совершенно точно не будет их рассматривать в качестве женихов. Она, как и многие ее ровесники, просто устала от окружающей ее серости, и решила хотя бы ненадолго, всего на часок, вдохнуть неведомую западную культуру, послушать незнакомую американскую музыку, пусть и издали, потанцевать. Ну а я - тем более.
Поначалу я еще сомневалась: идти или нет? Но потом меня вдруг осенило: кто его знает, как долго мне еще быть веселой девчонкой из пятидесятых? Вдруг завтра я снова проснусь сорокадевятилетней старшей продавщицей Галей в своей хрущобе, а в дверь, как всегда, спозаранку, будет ломиться жаждущий одолжить пятихатку на опохмел Толик или тетя Маша, которой снова нужно помочь посидеть с котом? Снова будут давать знать о себе грыжи в позвоночнике, на холоде, как всегда, обострится цистит, а ноги нужно будет каждый вечер мазать кремом, чтобы хотя бы ненадолго унять ноющую боль. Глупо упустить возможность потанцевать со стилягами, пока я еще (снова) молода!
Даже издалека было заметно, какие эти стиляги яркие, интересные, необычные... Было в них действительно что-то такое, особенное, что даже прагматичная Лида, никогда не тратящая времена на бессмысленные знакомства и ненавидящая бездельников, оценила. Дело было даже не в одежде, которая очень выделяла их на фоне остальных неброско одетых парней и девушек, мирно гуляющих в этот вечер в парке культуры и отдыха. Просто было в них что-то свое, особенное, самобытное. Как будто живут они в каком-то другом мире...
Парни с высоко уложенными прическами и в туфлях на толстой белой подошве и девушки в ярких платьях совершенно не походили на городских сумасшедши, хотя и одевались по советским меркам совершенно вычурно и безобразно. Просто они были "другими". Фриков-то я повидала немало за время своей работы в магазине, поэтому знаю, о чем говорю. Глаз наметан, за столько-то лет работы. Так, каждый день, ровно в десять часов утра (можно было сверять часы), к нам в магазин приходила высокая, худая, как жердь, старушка в розовой шляпе, пальто салатового цвета, босоножках и с болонкой на поводке. В любую погоду дама была одета в отглаженную и отпаренную одежду с иголочки, а довольно густая для ее возраста копна седых волос была уложена на голове не без помощи лака. На шее болонки всегда красовался бант.
На первый взгляд, в образе старушки не было ничего удивительного. Ухаживает за собой, выходит гулять ежедневно, животных любит... Всем бы в старости так ухоженно выглядеть и аккуратно одеваться! Сколько я работаю в этом магазине, старушка всегда туда ходила. Она здоровалась со всеми сотрудниками, вежливо улыбалась, а речь ее была очень приятной и журчала, как ручеек
- Милейшая, отпустите товар, пожалуйста! - говорила бабушка на кассе, держа болонку на поводке. - Как хорошо Вы сегодня выглядите! Право слово, Вы великолепны! И погода сегодня отличная, неправда ли? Матильда, друг мой, ведите себя спокойно, мы не на улице. Погодите чуть-чуть, еще немного, и нас ожидает прекрасная прогулка...
- Правда, погода прекрасная, - соглашалась я, не желая расстраивать бабушку. На улице был ноябрь, стояла жуткая темень и шел сильный ливень. Заходящие в магазин посетители недовольно отряхивались, быстро хватали все, что нужно, и бежали обратно. Причину постоянного хорошего настроения мадам я никогда не понимала. Может, она начала пить антидепрессанты и чуток переборщила с дозой? Лично мне в Питере с ноября по март на улицу даже голову высовывать не хотелось...
О себе старушка никогда ничего не рассказывала, в отличие от других пенсионерок, которые по полчаса готовы были рассказывать о погоде, проблемах в правительстве и магнитных бурях, но я почему-то была уверена, что раньше она работала или диктором на радио, или учителем русского языка и литературы в школе: уж очень хорошо у нее была поставлена речь.
Все бы ничего, да только через пару месяцев я сообразила, что в этом наряде бабуля ходит постоянно: и в минус пять, и в плюс тридцать. Заходила в магазин она ровно в десять часов утра, обязательно шла к стеллажу с чаем "Ахмад", брала ровно одну упаковку из двадцати пяти пакетиков и шагала на кассу. Я бы и на это не обратила особого внимания: мало ли, может, у старушки дома живет огромная семья любителей пакетированного чая, или она маску из чайных пакетиков на глаза делает. Я вот и сама люблю грешным делом в выходной засидеться за полночь, смотря любимый сериал, и выдуть недельную норму кофе. Клавдия Ильинична, в свою очередь, очень увлекается гороскопами, и даже работой может пренебречь, если там написано, что представителям ее знака Зодиака сегодня лучше не выходить из дома. Аллочка скупает все марафоны желаний, авторы которых обещает сделать ее богатой и успешной. У всех свои причуды.
Однако причуда причуде - рознь. Любая странность хороша и даже придает определенную изюминку, пока не выходит за рамки. Однажды
