Ой, батюшки. Ну и взгляд. Каждый раз мурашки от него. Кажется, словно он меня растерзать готов.
— Оденься! — велит строгий голос. Да так, будто отчитывает.
— Да иду уже! Иду, — ворчу, направляясь к своей одежде, что осталась лежать на берегу.
Спешу одеться, пока Карабас не смутил меня еще сильнее, как вдруг слышу плеск воды с той стороны, где остался Дамир. Уже застегивая рубашку, оборачиваюсь, и. у меня челюсть невольно отваливается. Какого. Моему взгляду предстает упругий зад, что тут же скрывается под толщей воды, когда его обладатель заныривает в озеро.
Глазам своим не верю! Таки-разделся! Тогда чего цену себе набивал?
Гусем вытягиваю шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но все тщетно. Карабаса надежно скрывает вода. Да и признаться, я уже даже не разберу, где он там плавает. Видимо глубоко занырнул.
Так ведь не честно! Я же не этого просила! Что толку от того, что он разделся, если я не могу рассмотреть его как следует?
Ну, ладно-ладно...
Натягиваю бриджи, одолженные Аденой, и опускаюсь в траву, упрямо вглядываясь в водную гладь. Рано или поздно ему придется выйти! А одежда его на камешке осталась. Вся! От кромки озера до валуна несколько метров. Значит, уж определить, все ли там как у людей, точно успею!
Решительности мне не занимать. Пусть поплавает вдоволь! Я подожду.
В этот раз я в более выигрышном положении!
Начинаю волноваться, когда проходит уже целая минута, а Дамир все не появляется. Хотя, что с него взять. Он ведь не человек. Должно быть и под водой дышать умеет?
Бессмертный. Ему точно не должно что-то грозить.
А что если Карабас соврал про бессмертие, чтобы впечатлить, так сказать, будущую жену? Я ведь не проверяла.
Шумно выдыхаю, когда в ослепляющие солнечные блики наконец выныривает огромная косматая голова. Фух. Я и не заметила, что не дышала последние секунды, словно соизмеряя, могла бы я продержаться под водой так долго. Ну, раз он в порядке, то ждем представления!
Щурюсь, пытаясь разглядеть Дамира. Но вовсе не его вижу.
Вот черт!
Вскакиваю на ноги, когда косматая голова уже оказывается у самого берега, и теперь я отчетливо вижу что это вовсе не Карабас.
М-медведь? Медведь! Черт бы его побрал! Опять?!
А я, если верить Дамиру, вовсе не сумасшедшая! А значит и зверюга эта - вовсе не плод моего воображения!
И тут конечно, вопросик: почему бы ему меня раньше было не сожрать? Может, он сыт был? Или я ему просто не по вкусу? Но признаться, я не готова проверять, насколько переборчивый медведь мне попался!
А может это и не тот вовсе медведь-то?!
Эта мысль вселяет еще больше паники.
Божечки-божечки! Что же делать?
Пячусь в сторону леса, когда хищник уже выбирается на берег. Замечаю у него в зубах рыбину, и невольно молюсь, чтобы он счел свою добычу привлекательнее меня.
— Помогите! — невольно вырывается, но выходит как-то сдавленно и не слишком убедительно, однако громче не рискну, дабы не привлекать лишнего внимания зверя. Хотя, куда уж больше?! Он и без моих жалких писков от меня своих темных глаз не отрывает.
Как любая уважающая себя будущая монахиня на автопилоте начинаю прокручивать в голове одну за другой заученные молитвы, когда меня вдруг осеняет... Стоп! Медведь здесь. Тогда где Дамир?
— Т-ты его сожрал? — выдавливаю я свое предположение, тогда как глаза невольно наполняются слезами.
Дамир. Как же так?
Он ведь теперь и не слышит меня? Что если он сейчас раненный идет ко дну и даже не может попросить у меня помощи?! Какой ужас!
Как он там говорил, я отключила от него свои мысли? Своим велением?
Велю!. Пусть он услышит мои мысли!
Может еще не поздно? Может я смогу ему как-то помочь?! Он ведь столько раз спасал меня! Я не могу позволить ему умереть.
Видимо мысленной просьбы не достаточно. Не отрывая взгляда от застывшего на берегу медведя, шепчу онемевшими от страха губами:
— Хочу, чтобы ты меня услышал, — может хоть вслух сработает. — Хочу, чтобы ты дал знак, если тебе нужна моя помощь!
Мне так точно не помешает, потому что медведь снова приходит в движение. Весьма уверенно, надо сказать! Выплевывает из огромной пасти рыбину в траву и направляется ко мне. А я понимаю, что мое трусливое и надо признать весьма нерешительное отступление совершенно бесполезно, относительно размашистых шагов огромного зверя.
Ну что делать? Бежать? Звать на помощь? Кого?
Дамир, умоляю. Только живи.
«Теперь панику развела, — устало выдыхает в голове такой родной голос, что у меня из глаз слезы брызгают. — Ну чего ревешь? Сама же настойчиво требовала раздеться. Торжественно заявляю, что я сейчас совершенно наг!»
27. Интерес растет
АНГЕЛ
Пытаюсь заглянуть медведю за спину, чтобы разглядеть уже этого шутника, но ни в озере, ни рядом с ним не вижу никого кроме чертового медведя.
Если ты в порядке, то уже приди и спаси меня! Или хочешь понаблюдать, как этот гризли меня сожрет?!
Мысли мечутся в панике. Однако я не упускаю из виду, как медведь качает головой.
«Не сожрет, — отзывается Дамир в моей голове. — Это, пожалуй, единственное в мире существо, которое дорожит твоей жизнью не меньше моего».
В смысле? Так это твоя штуковина?! Цельный медведь?! Почему сразу не сказал?
«Признаться, я не планировал так быстро вас знакомить. Просто тут вдруг понял, что удочки это вообще не мое, а кормить наш Источник чем-то надо, не-то мы останемся голодными. Страж весьма чутко на подобные мысли реагирует. Стоило намекнуть, что тебе грозит опасность, как он тут же ринулся самостоятельно ловить для тебя рыбу. Удобно, не правда ли?»
Страж?
В голову невольно врываются воспоминания из темного леса. То ли сон, то ли суровая реальность... Когда под покровом ночи, непослушную послушницу от рук ее собственной матери спас медведь. И голос в голове говорил тогда, что Страж сделает для меня все.
Так это правда? Меня действительно тогда из лесу медведь вынес?
«Мгм», — подтверждает голос в голове, и зверюга будто бы кивает, подходя совсем близко.
Лопатки упираются в ствол вставшего на моем пути дерева, и я понимаю, что отступать больше нет смысла. Он меня в любом случае, если что, догнать сумеет. Так что остается лишь поверить Дамиру.
«Ну, спасибо», — усмехается он.
Не собираешься явиться уже? И отозвать своего этого. Стража, куда-нибудь обратно чащу леса?
«Я еще не готов», — коротко отвечает он, будто отмахиваясь.
