мэра. Я знаю, что он справился. Но не видела его сама.
— Он бросил тебя?
— Давайте вернёмся ко сну!
Хельмут выдохнул.
— Да, ты права. Значит, король Волариса? Тебе он снится? Почему, как думаешь?
— Я на кой чёрт знаю! Я поэтому здесь. Я проклятое дитя!
— Это тебе тоже сказал Галахад?
— Я и сама это знаю.
Хельмут резко встал. Мария дернулась. Он подошел к столу, на котором лежали серебряные ножи. Стал осматривать их, один за другим. Мельком посматривал на девочку, затем убирал нож, мотая головой.
— Зачем вам ножи?
— Ножи? Это скальпели. Специальные инструменты.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Мне придется проникнуть в твой разум. Увидеть кошмар своими глазами. У нас слишком мало информации, а сны полны деталей, о которых мы забываем проснувшись.
— Провести как? С помощью этих нож…то есть скальпелей?
Хельмут повернулся со скальпелем в руках.
— Скажи, когда ты просыпаешься от кошмара, какая часть тела болит больше всего?
Мария в недоумении посмотрела на чародея.
— Всё тело.
— Нет. Вспоминай или думай. Закрой глаза и скажи.
Мария не стала огрызаться на его снисходительный тон и послушалась. Она не думала, что это поможет, пока не поняла.
— Здесь, — девочка подтянула подол платья и указала на правое бедро, — начинается отсюда.
— Хорошо, не бойся. Я сейчас сделаю небольшой надрез. Не глубокий. Будет слегка щипать.
— Зачем?
— Твой тело, оно связано с твоим разумом. И он подсказывает, где эпицентр.
— Вы хотите оттуда что-то вытащить? — Мария невольно потянула ладони к бедру.
— Нет, — Хельмут нахмурился и замотал головой, — я не могу объяснить тебе всё. Ты не чародей, ты не поймешь. Скажу так, внутри тебя есть что-то, но оно не осязаемо, мы не можем просто это вытащить физической силой. Магия лечится магией.
Мария кивнула и убрала руки.
— Хорошо, — сказала она на выдохе, режьте.
Хельмут сделал это быстро, почти неожиданно. Мария пискнула и прикрыла рот.
— Всё, — сказал чародей и развел руки в стороны, — я закончил с прикладным. Ложись.
Мария послушалась, опустила голову на стол, вытянула ноги. Руки положила на живот.
Хельмут подошел к ноге и положил на свежую рану две руки, рядом друг с другом.
— Ты сейчас уснешь, — чародей посмотрел на девочку, а та уже спала.
#
— Но ты будешь слышать мой голос. Ты можешь мне отвечать. Тебе достаточно подумать об ответе. Ты слышишь меня?
«Да».
— Где ты сейчас?
«Не знаю, в темноте, я ни черта не вижу».
— Ты можешь идти?
«Мне кажется, что могу…Да! Могу».
— Хорошо. Начинай идти.
«Куда?».
— Вперёд.
«Но тут ничего нет».
— Просто начни идти. Дорога появится сама.
«Эм, хорошо…ух ты…Хельмут, я иду! Что дальше?».
— Думай. О тех снах. О мужчине.
«Я вижу его. Но он в доспехах, обычных».
— Рыцарских?
«Это Галахад».
— Не думай о нём, нам нужен Яков. Повторяй его имя.
«Яков. Яков. Яков».
Старинный замок. Величественный. Заросший зеленью. В золотом орнаменте. Керамические ступеньки перед огромной дверью. Над замком серые тучи.
«Я вижу замок. Я толкаю дверь. Слышу гром или…скрежет дверей!».
В конце огромного зала широкий длинный стол у камина. На столе и на полу куча пергамента. В самом конце стола стоит мужчина. В доспехах, с головой льва на плече. Он угрюм, его глаза бегают. Кулаки сжаты. На лбу морщины. Он отворачивается к камину.
«Я иду к нему».
Мария смотрит на стол. На непонятные карты, нарисованные на пергаменте. На раскрытые книги. Она всё ближе к мужчине.
— Зачем ты здесь? — спросил мужчина, не поворачиваясь.
— Что? Вы мне? — Мария остановилась, не смела подходить ближе.
— Ты мешаешь мне думать!
— Как я могу тебя бросить? — ответила девочка. Это были не её слова, но она не могла их сдержать. — Это же наш сын!
Яков развернулся и посмотрел на Марию. Его хмурые брови приподнялись.
— Наш ли? Что с ним стало? Он забыл родной язык. Бубнит под нос несуразицу. А его лоб! Ты видела его лоб? Сначала рог…я с ним смирился. Но потом он стал расти во все стороны, словно корень дерева, покрывая всю его голову волнистой коркой.
— Это моя вина, — девочка приближалась к королю против своей воли.
Яков улыбнулся, но лишь на мгновенье.
— Нет, не говори так.
Мария подошла к Якову. Почему-то они были одного роста. Она подняла руку и погладила его по щеке.
— Я должна была с этим покончить. Я знала. Меня предупредили.
Девочка почувствовала тепло камина. Её собственные волосы были длиннее — не до плеч, как обычно, а до лопаток.
Яков провел ладонью по её волосам. Другой рукой взял за талию. Прижал к себе. У Марии перехватило дыхание. Она не хотела, чтобы он останавливался.
— Я тебя не виню, — ласково шептал он ей на ухо, — они просили невозможного.
Мария закрыла глаза, положила голову на его плечо. Она словно таяла.
— И всё же я могла спасти столько людей.
— Мария, спроси его, что происходить с Воларисом.
— Яков…
— Да?
— Что произойдет дальше, с нашим королевством?
Король отстранился. Он убрал плечо и лицо Марии клюнуло вниз.
— Кто ты такая? — Яков осмотрел девочку с ног до головы. — Где моя жена? Где Мария?
— Подыграй.
— Я и есть твоя жена, разве…разве ты не видишь? — девочке хотелось топнуть ногой, но почему-то она остановилась. Королеве это было несвойственно.
— Я вижу перед собой дитя.
Яков вынул меч из ножен на поясе. Всю комнату озарило ярким свечением, исходящим из оружия. Мария услышала женский шепот, доносящийся словно изнутри стали.
— Где моя жена! — крикнул король, — думаешь, я не убью тебя, отродье?
Мария начала отходить. От страха и от меча, что ослеплял своим светом.
— Стоять! Ещё шаг!
— Хорошо, хорошо! Я не твоя жена, не королева, — девочка зажмурила глаза, — меня зовут Мария, но…но я всего лишь девочка тринадцати лет. Я не здешняя. Я не из Волариса. Чёрт, я даже не из этого времени.
— Что за чушь⁈ — басистый голос эхом разбивался о стены.
— Вы сделали что-то! Это привело к гибели Волариса. И теперь, сотню лет спустя, мне сняться кошмары о вас! Они
