И чем ближе мы подъезжали к кладбищу, тем заметнее. Всё больше пассажиров выходили, и нам наконец даже удалось сесть. Пока Дамиан возился рядом с молнией от толстовки с капюшоном, Аарон, сидящий позади нас, не издавал ни звука.
В какой-то момент я повернулась к нему и увидела, что он сидит, скрестив руки на груди и прищурившись. Он молчал, однако вид у него вдруг стал… взрывоопасным.
– Ты в порядке? – спросила я.
– Меня подташнивает на земле, – ответил он. – Ох уж этот человеческий транспорт! Неужели эта штука не может хотя бы немного покачиваться? Движение по рельсам сводит меня с ума! – Он вздрогнул всем телом.
О, значит, он не нервничает, а его просто тошнит! На щеках Аарона действительно проступил сине-зеленоватый румянец, а в его волосах всё ещё виднелись хлопья пепла. Не задумываясь, я протянула руку и смахнула их. Тёмный локон, упавший Аарону на лоб, оказался очень мягким, как я и предполагала, и я прикасалась к нему на мгновение дольше, чем это было необходимо.
Он удивлённо моргнул:
– Э-э…
– Немного пепла застряло, – сказала я, показывая ему хлопья, а потом растёрла их и стряхнула на пол. Я почти ничего не знаю об Аароне, но у меня сложилось ощущение, что за то короткое время, что мы знакомы, между нами возникла какая-то связь. Возможно, потому, что мы вместе пели и призывали ветра?
– М-м… Спасибо. – Он явно старался дышать неглубоко.
– Тебя ведь не очень сильно тошнит?
Я оперлась локтями о спинку сиденья и положила подбородок на ладони. Хотя мне тоже приходится на суше нелегко (головная боль – лучшее тому доказательство), было странно видеть таким Аарона – этого здоровяка, который едва помещался на сиденье трамвая и осмелился обмануть северный ветер. В погоне за бурями, он наверняка проводит много времени среди самых сильных штормов, а его желудок переносит самые немыслимые сочетания продуктов. Не говоря уж о сражениях с грозовыми драконами и русалкой Сигурда, в которых ему пришлось поучаствовать. Но поездка на трамвае, казалось, совсем его доконала…
– Может, тебя отвлечь? – предложила я. Трамвай снова остановился и не собирался ехать дальше, пока бабушка-пассажирка не выгребла из кармана всю мелочь, чтобы заплатить за билет. – Скажи, а как долго ты этим занимаешься? Гоняешься за бурями?
Аарон потёр переносицу:
– Ну, отец брал меня с собой на вылазки. Я помогал ему с малых лет, пока он… Ну, пока однажды он… Однажды он отвлёкся… – сбивчиво говорил Аарон. – И какой-то другой поймал его и разорвал на куски у меня на глазах. Мне тогда было четырнадцать. И я убил того другого.
– Я… мне очень жаль.
– Отец был вроде как легендарной личностью, и я всегда считал, что ничто и никто не может его тронуть. Сколько себя помню, я хотел быть таким же, как он, лучшим из всех охотников за бурями, однажды стать советником, может быть, даже командиром собственного полка… – Трамвай тронулся, и Аарон сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Как бы то ни было, когда он погиб, Фаральда привезла меня в Атлантиду, и я довольно быстро заключил что-то вроде договора о работе с её величеством Правительницей глубин… – Он сглотнул и на мгновение закрыл глаза. – Однако мне это не подошло, и я решил вернуться к привычной жизни. Ловить бури – это по мне.
– Тебе нравится сражаться? – спросила я.
Аарон кивнул:
– Ты, наверное, считаешь, что это странно. Мне не то чтобы нравится рисковать жизнью, но я неплохо владею клинком, и ощущение того, что я владею молнией, что я погружаюсь в центр бури, это… Не знаю, возможно, со мной что-то не так. Может, у меня зависимость от острых ощущений или что-то в этом роде. – Он нахмурил брови, но расслабился, заметив, что я улыбаюсь. Мои глаза тоже загорелись, когда он заговорил о погоне за штормом… – К тому же так я продолжаю дело отца. Фаральда сердится, что я не занял приличный пост и втягиваю в свои глупости других. Например, я взял ученика, хотя сам ещё очень молод. И этот ученик начисто лишён магии. А теперь я ещё веду в бой бедную девушку-сироту… Боюсь, я не очень хорошая компания. – Аарон попытался усмехнуться, но у него не получилось.
– Не беспокойся, – сказала я. – Я могу за себя постоять. Кроме того, кто-то должен остановить чудовищ.
– И доставить королеве её клинки-молнии, – добавил Дамиан, который тем временем тоже повернулся на своём сиденье и, как и я, свесился через спинку. – Кстати, даже десять русалок меня не смогли бы утащить на снежную фабрику на Северном полюсе, куда детский дом хотел отправить меня прошлой осенью, в мой двенадцатый день рождения, – мрачно добавил он. – Мне светило целыми днями выбивать снежные кристаллы потому, что во мне нет магии! – хмыкнул он. – Да лучше пусть меня съедят грозовые драконы! – С каждой фразой Дамиан возмущался всё громче. Мамочка с близнецами в коляске уже с некоторым раздражением поглядывала на нас, открывая для малышей пакетики с соком.
– Да, я тоже предпочитаю играть по-крупному, – быстро сказала я и направилась к выходу.
Лезвия молний в колчане за спиной звенели и трещали, когда я спрыгнула со ступенек трамвая на мостовую. В следующую секунду рядом приземлился Аарон. Похоже, ему не терпелось поскорее выбраться из вагона.
А грозовые драконы нас уже поджидали.
И мы отправились в путь. Об опасности мы не думали – выбора у нас не было. Надо принимать вызов. Прямо сейчас.
Вскоре мы дошли до богато украшенных железных ворот входа на кладбище, которые охраняли две мрачно глядящие на нас гигантские статуи львов из песчаника.
Охота началась.
Мы были здесь не одни: несколько пожилых дам с лейками собрались вокруг фонтана возле маленькой часовни (хотя, возможно, после недавних дождей спешить с поливом и не стоило), да и среди могил я заметила несколько одиноких фигур с цветами и свечами в руках. Мы, ведьмы и колдуны, всегда хороним своих покойников в огне, на поверхности воды. Было странно видеть, как люди цепляются за бренные останки своих близких…
Похоже, грозовых драконов пока не потревожили – иначе некоторые посетители кладбища уже превратились бы из гостей в… постоянных обитателей этого места.
Мы медленно шли по аккуратно посыпанным гравием дорожкам. Ветер показал мне грозовых драконов в тени деревьев, и я заподозрила, что чудовища избрали местом отдыха самый дальний угол кладбища. К счастью, это было немного в стороне от холма, где находились самые старые захоронения, и ни у кого из погребённых не осталось живых родственников.
У
