рукой, когда наши взгляды встретились. У нее были красные глаза, и она сдавленно фыркнула. Слезы заструились по краям ее глаз, отказываясь падать за длинные ресницы. Я не должна лезть в чужое дело, но я могла хотя бы поддержать ее.
— Что случилось?
Она прошла к креслу напротив моего, закусила нижнюю губу и потерла глаза.
— Я не хочу об этом говорить.
Я на мгновение заглянула ей в лицо, а затем пожала плечами, давая ей свободу. Как я уже сказала, это не мое дело.
— Хорошо.
Ее глаза расширились.
— Ты не заставишь меня рассказать тебе?
— А зачем мне это?
— Бастиан заставляет. Он говорит, что это потому, что ему не все равно. А я говорю, что это потому, что он злой.
— Ты расскажешь мне, если захочешь. — Я сделала паузу. — Он груб с тобой?
Она задумалась на мгновение, откинув голову назад. Колесики, вращающиеся в ее голове, были практически видимы.
— Нет, думаю, нет. Он груб почти со всеми остальными, но не со мной.
Я дразняще улыбаюсь.
— Тебе повезло. Он груб со мной.
— Что он тебе говорил?
Раздвигал границы моего здравомыслия каждый раз, когда мы были вместе.
Заставлял меня сомневаться в своей целомудренности.
Заставлял меня сомневаться в своей верности.
Очевидно, я не могла этого сказать, поэтому я подмигнула ей.
— Во-первых, он просто пытался меня обмануть. Вопрос номер сто. — Я указала на пакет с тестом, пока писала свой ответ в буклете для ответов.
Тесси взяла пакет с тестом, ее глаза пробежались по странице, прежде чем она гордо улыбнулась.
— Алекс — девочка. Она дочь Аарона.
Я скривила губы и закрыла буклет с ответами. Я пришла к такому же выводу.
— Умная девочка, — похвалила я.
Она пожала плечами.
— Маминого друга зовут Аронн, но пишется он А-Р-О-Н-Н-Е (прим. Имя на английском Аronne). А его дочь зовут Алессандра, но мы зовем ее Алекс. — На ее лице появилось выражение неловкости.
Я оценила ее сгорбленные плечи.
— Алекс — твоя подруга?
— Она плохо ко мне относится. Когда я получаю хорошие оценки, она называет меня ботаником. Когда мама дарит мне новую одежду, она говорит, что она уродливая. Мне не нравится с ней общаться, но я должна видеть ее, когда она дома.
— Она живет с тобой?
— Иногда. Ее папа живет со мной, но чаще всего она живет с мамой.
Я заставила свое лицо оставаться нейтральным, когда все частички сложились воедино. Аронн был бойфрендом ее мамы, а Алессандра — его дочерью. Бюро знало о сожительстве, но мы не знали, кто он. Теперь я знала его имя. За счет заплаканной восьмилетней девочки. Если и был момент, когда я ненавидела свою работу, то это был именно этот.
— Я открою тебе маленький секрет. — Я ткнула в нее пальцем, и она наклонилась поближе, стирая печаль с глаз. — Когда люди злы, они обычно просто завидуют.
Она резко откинулась назад, и ее челюсть упала.
— Алекс завидует мне?!
Я пожала плечами и подмигнула ей.
Она снова уселась на свое место.
— Я не хочу, чтобы Алекс завидовала мне. На ее лице отразилась решимость. — Тогда мне просто придется быть с ней очень милой, чтобы она знала, что со мной можно быть милой.
Я вздохнула. Тесси была такой невинной, что это ранило мое сердце. Если бы только весь остальной мир разделял ее менталитет. Я бы осталась без работы и даже не возражала.
— Как ты выросла такой хорошей? — Я молилась, чтобы она осталась такой же. Чтобы она не пошла по стопам своей семьи. Что она вырастет, поступит в колледж и будет следовать своим мечтам, а не тем, которые навязала ей семья.
Не обращая внимания на пронзивший меня ужас за ее будущее, она пожала плечами и сделала паузу.
— Погоди-ка. Если люди злые, потому что завидуют, значит ли это, что Бастиан завидует тебе?
Я отогнала негативные мысли и рассмеялась.
— О, точно.
— Распространяешь ложь, Де Лука?
При звуке голоса Бастиана мои глаза метнулись в сторону двери, и я впилась в него взглядом. Никакое количество времени в мире не могло подготовить меня к встрече с этим человеком. Грешно представить, как привлекательно он выглядел в костюме: каждая из трех частей идеально подогнана, галстук прямой, а редкие часы Patek Phillippe едва выглядывают из-за рукава костюма. Если бы он направился к нам, я бы поспорила, что смогу почувствовать на его коже отчетливый, вызывающий привыкание аромат выдержанной амбры и дубового мха.
Я надеялась, что он к нам не подойдет.
Я взглянула на Тесси, сдерживая жар, который грозил охватить мое лицо.
— Это точно не ложь. Он завидует мне.
Тесси завизжала.
— О, Боже! Бастиан был просто груб с тобой! — Она повернулась к брату и показала обвиняющий палец. — Ты завидуешь!
Его глаза метнулись к моим, и пара коварных глаз затеяла молчаливую войну.
Ты заплатишь за это, — пообещали эти настойчивые глаза.
Ты не знаешь, с кем связался, — солгали они.
Скажи что-нибудь новое, — бросили они вызов.
Я становилась экспертом в чтении его лица, но и он становился экспертом в чтении моего. Какие грязные, запретные тайны выдавали мои глаза?
Я еще никогда не встречала такого мужчину, как ты, — несомненно, разглашали они.
Я хочу тебя, — ужасали они.
В другой жизни я бы сдалась, — признавались они.
Я не понимала, откуда это взялось. В каком мире я бы поддалась своему желанию стать мафиози? Ни в каком. Это должен был быть мой ответ.
— Разве ты не должна работать? — наконец, спросил он, когда напряжение между нами стало слишком сильным. Его глаза сузились на пространстве между мной и его сестрой, несомненно, делая выводы, которые я не хотела делать. Он нахмурился, продолжая осыпать меня словами: — Это может быть непривычным понятием для… медлительных людей, но на самом деле это не так уж сложно.
Он специально растягивал слова, как будто я не могла понять их иначе.
— Если ты работаешь, тебе платят. Если не работаешь, тебя увольняют. — Он повернулся к своей сестре, которая смотрела на меня с таким видом, будто в ее руках вдруг оказались все ответы на вопросы Вселенной. — Это прекрасный пример того, кем не стоит быть, когда вырастешь.
И мы вернулись на привычную почву, где он был засранцем-начальником, я — незаконным работником, и мы игнорировали тот факт, что эта работа и то, что я нравилась Тесси, переплели нас, когда нам меньше всего нужна была причина быть ближе друг к другу.
ГЛАВА 12
Саморазвитие — более высокий
