подросток, кивая головой в сторону игрушек.
— Куплю,— ответил Федор.— Но только сначала хочу знать, зачем ему деньги.
— У! Это уже не мои заботы,— протянул подросток и развернул перед Федором набор новеньких кожаных кошельков.
Через некоторое время Федор уже знал, что малыш продавал игрушки «на доктора»: нужны были деньги, чтобы отвести к врачу сестру.
— А что с ней?
— У нее заболело лицо...
— Но разве в вашем городе нет врачей, которые бы лечили бесплатно? — спросил Федор.
— Есть. Но это где-то очень далеко. Мы не знаем, а здесь врачи лечат только за деньги...
— Он уже два дня ходит по пристани, хочет продать игрушки,— добавил кто-то из толпы мальчишек.— Но разве кто купит? Ведь игрушки не новые...
Услышав это, малыш еще раз с горечью посмотрел на свой лоток и тяжело вздохнул.
Федор это заметил.
— А где твоя сестра сейчас? — внезапно обратился он к малышу.
— Там... За воротами, у склада...— неопределенно махнул тот рукой.
— Приведи ее сюда.
Малыш оживился.
— А что? Купите? Да? — с надеждой посмотрел малыш на Федора.
— Приведи! — строго повторил Федор.
Когда малыш убежал, Федор попытался выяснить у мальчишек, сколько здесь платят за то, чтобы обратиться к врачу, и почему родители этих ребят не могут заплатить за это.
— У них совсем нет денег,— коротко объяснил опять кто-то из мальчишек,— потому что их отец не может найти работу...
— За доктора может заплатить только ее дядя,— добавил подросток, который торговал кошельками.— А он, наверное, не хочет...
— Дядя? — не понял Федор и, стараясь не уходить от главного, тут же спросил: — А почему он не хочет?
— У! — опять протянул подросток.— Это уже не мои заботы... Но он, наверно, не уверен, когда ее отец сможет отдать ему деньги, ведь работы у него уже давно нет...
— А кем работал ее отец?
— Шофером... Шофером такси,— ответил продавец кошельков и, как-то неумело копируя взрослых, произнес тихо и доверительно: —Но вы понимаете, конечно, месье... Нефтяной кризис на Западе отразился и на делах нашей страны. В частности, создались некоторые трудности с бензином,— продолжал он,— а это, в свою очередь, потребовало сократить некоторое количество такси...
— Да,— перебил его Федор, пытаясь снова возвратить разговор к главному.— А кто же у девочки дядя? — спросил он, внимательно посмотрев на подростка.
— У! — с иронией протянул тот.— Ее дядя недавно открыл свое дело и, как мне известно, преуспевает... Он работает здесь, недалеко от порта. И Сами понимаете, месье, имеет много клиентов,— опять неприятно-доверительно произнес подросток.
— А что же у него за дело?
— У! Он чистит обувь! У него свой павильон...
— И хорошо зарабатывает?
— Я же говорю, месье, есть клиентура... А потом, он еще и продает некоторый товар... Я не могу вам сказать какой — это уже не мои заботы, но только продает... Я,— дотронулся до своей груди подросток пальцем,— знаю это точно...
Увидев девочку с перекошенным лицом, Федор понял сразу — острое воспаление надкостницы. Он был зубной врач и потому без труда мог определить такое ярко выраженное заболевание.
— Подождите меня здесь! — громко сказал он.— Я скоро.
Разговор с капитаном и судовым доктором был недолгим. Ему разрешили осмотреть девочку в медицинском кабинете теплохода, и вскоре она уже сидела в кресле, беспокойно озираясь по сторонам.
— Не волнуйся. Все будет хорошо,— успокаивал ее Федор.
Судовой доктор ему помогал.
— Ну, вот и все. Теперь тебе будет легче,— сказал через несколько минут Федор, со звоном бросая инструменты в металлический ящичек.
— Полоскать будешь вот этим,— протянул он ей темный пузырек.— А эти таблетки три раза в день. Понятно?
По тому, как она поспешно закивала головой, Федор увидел, что она поняла.
А тем временем у трапа назревал скандал.
Дядя, узнав от торговца кошельками, что его племянница пошла на советский теплоход, явился на пристань.
Он сделал это потому, что был уверен, что из этого что-то выйдет, что он что-то с этого будет иметь.
Сама ситуация, о которой рассказал подросток, ему сразу же показалась необычной и потому уязвимой...
«Местная девочка на чужом теплоходе... А это значит, на чужой территории,— рассуждал он.— О! Да, они за это и заплатить могут через полицию...»
Правда, торговец кошельками сразу же предупредил дядю, что за сообщение, которое он ему сделал, он тоже хочет что-то иметь, но они быстро договорились.
— Я — дядя! Дядя! — начал громко кричать чистильщик, подойдя к трапу.— По какому праву забрали мою племянницу? Выпустите ее сейчас же!
Кто-то попытался ему что-то объяснить, но он не прореагировал, вернее, просто не хотел. У него была совсем другая задача.
Хорошо, что Федор скоро вместе с девочкой появился на трапе. Девочка улыбалась. Однако, увидев дядю, остановилась и даже попятилась.
В секунду оценив обстановку, Федор ринулся в наступление. Мгновенно сбежав с трапа, он подошел к мужчине и тоже громко начал:
— Что же это вы, взрослый человек, не можете помочь своей маленькой родственнице? Не можете отвести ее к врачу, ведь у нее очень серьезное заболевание...
— К врачу? — немало удивился тот.
Он не ожидал такого поворота, а вернее, такого начала, но тем не менее, уверовав в благополучность исхода этой истории, продолжил:
— Врачу деньги надо платить...
— Но вы же богатый человек. У вас есть свое дело...
Услышав слово «богатый», мужчина улыбнулся. Ему всегда льстило, когда его так называли, хотя, скажем откровенно, особых тому оснований не было.
Но так уж было заведено в этой стране, что каждый торговец, лавочник, официант или чистильщик мечтал быть богатым. И когда это звание за кем-то из них укреплялось, возражений не было, а даже появлялась уверенность, что это именно так.
Наулыбавшись, дядя все-таки заметил:
— Платить можно тогда, когда знаешь за что...
— Я вас не понимаю,— изумился Федор.
— А что тут не понимать? Зуб отболит и пройдет, а если обратиться к врачу, то уйдут деньги...
— А если зуб не пройдет? — почти вскрикнул Федор.— Если он разболится еще больше, заденет кость, тогда девочка может...
Он остановился, не договорил, потому что кругом было много народу, да и знал, что где-то здесь стоит, держась за щеку, его юная пациентка. А при ней, даже маленькой девочке, он, как врач,
