согрела этот чай в большом металлическом чайнике, типа тех, из которых у нас в детском саду разливали компот. Чайник стоял на плите. Тай его приподняла, быстро прижала к конфорке ключ, тот плоский, которым открывала дверь в квартиру и в комнату, конфорка загорелась оранжевым, дно чайника зашипело. Странно…
Я даже в своей реальности пользовалась только электрическими чайниками, а тут сразу всё непривычное. Например, на кухне ничего нельзя есть или пить, только у себя в комнате. Тай тащила этот чайник, держала его большой серой рукавицей, типа строительной, всё было какое-то невозможно грубое и от этого слишком настоящее. Ничего похожего на мульты Миядзаки, вообще будто другое измерение. Хотя из этого коридора до того района, где дом мамы Толли, пешком, наверное, не больше часа.
Мы вернулись в комнату. И сразу стало понятно, какая в коридоре холодрыга. Тай велела мне взять со второй кровати одеяло, закутаться.
На обеих кроватях были одеяла в несколько слоёв, тонкие и толстые, от них пахло мылом и всей этой квартирой.
– Утепляйся. Ночью будет холодно.
– Куда уж холоднее?
Тай пожала плечами, потом разлила чай в две белые небольшие кружки, толстостенные, вообще без узоров. В каком-нибудь другом месте, например, в кафе, такие кружки мне бы понравились. Типа дизайнерский минимализм. А тут иначе. Я решила, что тут просто экономят на рисунках. И стенки чашек такие толстые, чтобы тепло сохранилось. Я уже понимала реальность Тай.
У травяного чая был странный вкус. Скорее неприятный, почти горький, но не важно. Главное, что тепло. А ещё мне очень хотелось узнать, кому принадлежит вторая кровать? Неужели… Йу… Юре?
– Расскажи мне про него? – Тай дёрнула за край моего одеяла. Она что, мысли читает?
– Ну, мы встретились на набережной, наверное, там у нас портал… Ну такое специальное место. Я к вам именно там всегда попадаю. И он мне показывал город, а потом повёз к Экра…
– Да нет же! Расскажи про того, кто делает запрещённое. Хорошее и запрещённое.
Тай не сразу вспомнила слово «поёт».
– Почему ты его любишь? Я не понимаю.
Мне казалось, что я это уже рассказывала. Именно Тай. Именно в такой ситуации. Но я не могла сосредоточиться и вспомнить, потому что сейчас тоже рассказывала…
Мы сидели рядом, нам было хорошо вместе, далеко гудел ветер и… и чай был странный, а разговор – очень хороший. Про дорогого Ж. И про него надо было как-то объяснять, наверное, что он актёр, что живёт во Франции, что у него разные партии в разных мюзиклах. Но для этого надо объяснять, что такое «актёр», «Франция», «роль». Я будто создавала заново мир, в котором родилась и прожила всю жизнь, объясняла его устройство. Но потом забила на пафос и просто стала рассказывать.
6
Утром мы проснулись в обнимку. Холод в комнате был такой, будто стен вообще нет. Кровать стояла близко к экрану, он был серый, неживой… Такой холодный на вид, как постамент памятника. Я зашевелилась, откатилась, запуталась в одеялах. Тай накрыла мою руку своей. Что-то сказала, то ли во сне, то ли не очень понимая, где мы и кто с ней…
– Сейчас сёстры увидят… Тьфу! А, это ты, Дым… Спи, ещё темно.
Заснуть не получилось. Квартира звучала. Звенела, бренчала, шаркала, чихала, спускала воду, торопилась. И ещё маяк за окном. Громко. И есть хочется. А ещё – надо душ принять, зубы почистить. Я ведь так и спала в платье. Но горячая вода – это ведь, наверное, дорого.
– Тай?
Я боялась, вдруг она проснётся и станет такой же резкой, как вчера вечером. И ещё надеялась, вдруг нет? Она ведь вчера смотрела вместе со мной… Слушала! А после голоса Ж невозможно быть тем, кто ты есть… невозможно жить как раньше.
– Тай? Ты как?
– Я сплю. Подожди немного. Сейчас все расползутся, и мы выйдем. Не надо, чтобы они тебя видели…
Я вспомнила вчерашнего клетчатого, людей в форме, которых он привёл. Я вне закона. Я совсем про это забыла.
– Тай, а что с тобой будет? За то, что ты меня укрываешь?
Она фыркнула, потёрла ладонью глаза.
– Да ничего не будет. Про тебя все к вечеру забудут. Мне просто нельзя гостей водить.
– Хозяин квартиры против?
– Кто? Нет… Это же наша комната, моя и мамина. Мама узнает – заведётся. Ей лишь бы поорать…
Сейчас Тай говорила зло и знакомо. Будто… Будто я сама эту роль знаю!
– Вернётся, ей соседи скажут, и тогда… тьфу!
Тай скривилась, махнула рукой. Мимика, жесты, всё такое знакомое! Как в зеркало смотрю. Есть такое упражнение по актёрскому мастерству, смотришь на человека и копируешь. Она сейчас будто отыгрывала мою обиду. Только про другие вещи…
– Сразу начнёт, что вот, чужие люди приходят, а ты на них тепло и воду тратишь, а они тебе что взамен… А потом выть начнёт, потом сама зарядит, потом… В общем, подожди немного, сейчас все уйдут…
– Я есть хочу!
Я боялась, что Тай тоже начнёт, как её мама, про то, что всё дорого и что бесплатно не бывает… Видимо, это у них с мамой семейное. Интересно, а я похожа на свою маму? На ту, из того мира?
– Чайник сейчас поставлю.
Тай выбралась из-под одеял. На ней был халат, тёмный, унылый… Похоже на то, в чём ходила мама Толли в её воспоминании, в доме милосердия. Как Тай там оказалась? Как вышла обратно?
Тай распахнула форточку, сняла с наружного подоконника коробку, большую, как из-под ботинок, но металлическую. Звякнула чем-то. В комнате запахло дождём, ветер вздыбил занавески… Но, кажется, стало теплее.
– Без меня не ешь…
Тай вышла в коридор, и я сразу же открыла крышку…
Оказывается, внутри коробки были банки и свертки… Это типа холодильник, что ли? Раз тут экономят энергию, то, значит, холодильник – дорогое удовольствие. Это у них ещё мобильных телефонов нет, ноутов и телевизоров… Наверное, потому и нет. Я думала про энергетический кризис – изо всех сил, чтобы не начать есть без Тай. Вспоминала разную бытовую технику, которой тут тоже, наверное, нет. Миксер, пылесос, фен… Ну, наверное, ещё что-то… микроволновка, мультиварка. А в мультиварке курица с рисом!
Нельзя! Дым, дура, замолчи, овца такая!
Я – Дым, да. И в этой реальности, где я Дым, нет никаких мультиварок. И совсем нет холодильников. У мамы Толли кастрюльки и свёртки хранятся в погребе. Спускаешься вниз, там полки, полки… И дверь, за которой живёт старец Ларий. А сбоку возле двери на полке корзинка с яйцами и кастрюлька с… Да ёшкин кот!
Хлопнула дверь.
– Ура!
– Тихо ты!
Тай пришла с чайником. Поставила его на стол, придвинула ко мне чистую мокрую кружку. Запахло… ну почти как банным веником. Ну ладно… Зато горячее.
В жестяной банке было что-то вроде плавленого сыра, в
