Атор Литер
Дым древних богов
Курение и алкоголь это вредно, автор ни в коем случае не призывает к этим привычкам. Даже пробовать не рекомендует!
События происходят в альтернативной реальности, все совпадения случайны.
Стоял промозглый ноябрьский осковский вечер. Миллионы машин терлись в пробках, втянув головы в плечи спешили по своим делам осквичи. Я по дороге от офиса к метро решил заглянуть в бар. Причин этому было две: во-первых четверг, во-вторых тяжелый, нервный день в офисе. Опять токсичный начальник провел пару совещаний, на которых традиционно высосал всю кровь. Так что пара бокалов антисанкционного оссейского стаута были необходимы для возвращения душевного спокойствия. Я зашел в тепло стилизованного под риландский паб заведения и огляделся. Как положено в четверг все столики были заняты, оставалось лишь пару мест за стойкой. Я присел и заказал свое любимое. Первые глотки растеклись по телу успокоением нервов, я выдохнул и почувствовал долгожданное расслабление.
— Что отмечаете, молодой человек? — обратился ко мне сосед слева. Выглядел он как классический профессор, узкое морщинистое лицо, седая бородка и усики, очки, слегка растрепанная белая шевелюра.
— Да так, — неопределенно пожал я плечами. — Четверг…
— А сегодня, между прочим, день открытия табака, — сосед приподнял бокал, я машинально чокнулся.
— Так вот 6 ноября 1492 года принято считать датой начала табачной истории в старом свете, — он усмехнулся. — Рейстофор сделал свою первую затяжку на встрече с рамериканскими инейцами.
— Интересно, — пожал плечами я. Интересно на самом деле не было.
— Вот вы курите? — продолжил «профессор».
Я кивнул.
— Я к сожалению тоже, — вздохнул «профессор» — А может и не к сожалению, — вдруг хитро улыбнулся он.
— В чем же плюсы курения? — удивился я.
— Знаете, молодой человек… Кстати, Иннокентий Иванович, — он протянул руку.
— Андрей — мы пожали руки.
— Знаете, Андрей, я всю жизнь занимаюсь наукой. Так уж вышло. Профессорская семья, мама — историк, папа — антрополог. Я — нейрофизилог.
— Круто, — согласился я.
— А увлечение — история религии, — значительно посмотрев на меня продолжил Иннокентий Иванович.
— Религия — опиум для народа, — попытался пошутить я.
— Это да, — усмехнулся «профессор». — Но вы даже не представляете, насколько это близко к истине!
Я удивленно поднял брови делая очередной глоток.
— Вы знаете, Андрей, на стыке наук и увлечений рождаются самые интересные открытия!
— Возможно, — спорить я с ним не собирался.
— Вот у вас эйфон, — он указал бокалом на мой лежащий на стойке телефон. — Так вот, Стэн Гобс изобрел его, потому что занимался электроникой, а интересовался дизайном, каллиграфией и танцами, тянулся, скажем так, к красоте и лаконичности.
— Ну да, слышал эту историю.
— Так вот, — глотнул «профессор» пива. — Я, изучая нейрофизиологию и религии одновременно, нашел ряд интересных моментов. Вы же, наверное, помните, что почти во всех религиях и культах фигурирует огонь?
— Ну да, свечи в равославных храмах, семисвечник у инудеев, у жороастрийцев вроде тоже, — попытался вспомнить я.
— Да-да, — кивнул «профессор». — И у древних реков и у древних инусов, и у шаманов всех времен было очень много священнодействий, связанных с огнем.
— Так и?
— Так-вот, — продолжил «профессор». — Это все не просто так. Да, огонь, одна из четырех стихий, да, он согревает, защищает от хищников, помогает приготовить пищу. Но это далеко не все, например в священной книге инудеев Коре очень подробно, на множестве страниц расписано как должен быть изготовлен подсвечник, как должен исполняться обряд огненного жертвоприношения, словно инудейскому богу очень важно — как именно будут происходить сожжения…
«Профессор» вдруг привстал на стуле, огляделся вокруг. Жизнь паба гудела своим чередом, никто, даже соседи за стойкой не обращали на нас внимания.
Профессор, удовлетворено кивнул каким то своим выводам, придвинулся ко мне и заговорщически прошептал, — Скажите, Андрей, вы не религиозны?
— Не очень, — признался я.
— Тогда, надеюсь, я не задену ваших чувств, если расскажу нечто необычное? — он испытующе посмотрел на меня.
— Давайте, — улыбнулся я. — Всегда рад услышать что-то необычное.
— Хорошо. За необычное! — профессор серьезно протянул бокал, мы чокнулись, выпили по глотку.
— Огонь помогает общаться с богами! — громким шёпотом произнес Иннокентий Иванович.
— А я думал молитва, — усомнился я.
— Молитва тоже, но огонь, воскуривание это очень древний ритуал и совсем не такой простой, как кажется. По сути, во время сожжения чего либо переходит переход этого вещества в энергию и в так называемый «тонкий мир».
— Это что? — я допил первый бокал и знаком попросил у бармена еще пару.
— Это все вокруг нас, да и в нас тоже, но чуть более плотный. Вы вот знаете один из парадоксов квантовой физики, что весь материальный мир на 99 % состоит из пустоты?
— Не в курсе.
— А это так, — «профессор» прихлопнул по стойке ладонью. — Вы наверное в курсе, что материя состоит из молекул, а молекулы из атомов?
— Ну да.
— А атомы состоят из ядер и вращающихся вокруг них электронов?
— И элементарных частиц, — добавил я.
— Да-да, но не будем углубляться. Мы сейчас говорим о нашем тонком мире. Вы вот знаете каково расстояние между электронами и ядром? — хитро прищурился «профессор».
— Как-то не задумывался.
— А расстояние таково, что если мы возьмем условный атом и увеличим ядро, ну скажем до метра в диаметре, то электроны удалятся от ядра на расстояние от 10 до 100 километров!
Я восхищенно прицокнул языком.
— Или другой пример, — продолжил «профессор». — Если все электроны всех атомов всего что есть на нашей планете прижмутся к ядрам, то планета станет размером не больше, чем мой кулак! — для убедительности он показал сухенький старческий кулачок.
— Ничего себе… то есть почти все на земле — из пустоты?
— И не только на земле! Это и есть «тонкий мир», о котором я говорил, — удовлетворенно заключил Иннокентий Иванович. — Он еще мало нами познан, но мы им активно пользуемся. Свет, радиоволны, которые в нем
