Слишком уж тяжёлым был его багаж из прошлого. Ей очередной раз казалось, что всё это розыгрыш, что он просто прикалывается, и это приглашение на свидание всего лишь на всего очередная глупая шутка. Наверняка, максимум, зачем он ей это написал — чтобы поднять ей настроение в этот день, раз ей никто не прислал валентинки. В любом случае было уже поздно. Ни пойти, ни проверить, пришёл ли Чижов сам в назначенное время на место свидания, она узнать не могла. Разве что спросить его потом когда-нибудь, была ли это шутка или нет…
Расстроившись, Катя взялась за оставшиеся тетради. Было уже поздно, но до завтра надо было всё закончить.
___________
Примечание автора:
Глава для книги на этом закончилась, но будь это фильм, на этом месте надо добавить проигрыш и припев из "Территории" Руки вверх:
"Пусть не вместе мы сейчас,
Пусть все в жизни против нас,
Но ты в моей истории
На чужой ты территории."
И последний кадр, который показывает заснеженную и тёмную Малую Конюшенную, видны хорошо освещённые часы и тёмный мужской силует, курящий в свете фонаря.
Глава 16
После четырнадцатого числа Чижов долго не появлялся в школе. Точнее, он регулярно появлялся в спортивном зале, а уроки, особенно немецкого, избегал. В марте он успешно выступил за школу на соревнованиях по волейболу вместе с другими парнями из параллельных классов. По очереди предстояли соревнования по лёгкой атлетике и городской турнир по боксу среди молодёжи. Физрук Олег Петрович, казалось, взялся за него всерьёз и возлагал на Чижова большие надежды.
Об этом Катя узнала от него лично.
Однажды она поднялась в спортзал на пятый этаж в поисках Олега Петровича, чтобы передать ему просьбу директора зайти в учительскую. Помимо насыщенной спортивной программы началась массовая школьная подготовка и к культурным мероприятиям, и как мужчина он был сильно востребован в подготовке поздравления женской половины коллектива — или скорее, большей его части — с восьмым марта. Было довольно поздно, около пяти, на улице уже начинало смеркаться, и школа стояла почти пустая, только в некоторых кабинетах, где проходили факультативы и продлёнка, ещё горел свет. В самом зале, как ни странно, никого не оказалось. Но Катя услышала из подсобного помещения, где обычно хранился инвентарь и скамьи для спортивных мероприятий, биты из динамика и отдельные удары, словно об мат — там горел свет, и явно кто-то занимался. Она на носочках пересекла полусумрачный зал, чтобы не стучать о пол каблуками и не привлекать этим внимания, и приоткрыв дверь в надежде увидеть там Олега Петровича заглянула в подсобку.
Только в помещении находился не Олег Петрович, а…
Чижов.
Один.
Спиной ко входу, в одних только тренировочных боксёрских трусах и с голым торсом он изо всех сил "рубился" — по-другому и не скажешь — с грушей, подвешенной здесь же под потолком. Он бил жёстко, без пауз и настолько был увлечён тренировкой, что не заметил появления Кати. Громкий бит музыки перебивал удары, но они всё равно отдавали звонкими хлопками и были слышны через приоткрытую дверь аж на лестнице. Мокрая спина Чижова играла мускулами при каждом выкиде и ударе. У Кати перед глазами вновь промелькнула сцена из подворотни, тогда, когда Чижов набивал вместо груши этими же движениями физиономию обидчика. Катя испугалась и отступив назад прикрыла дверь. Увиденная картина её впечатлила, но это было далеко не восхищение молодым мускулистым телом Чижова, а страх от той зверской силы и агрессии, которые таились в нём. Катя вспомнила, что ему дали условку год назад за побои и от этого ей стало ещё тоскливей на душе.
Из подсобки продолжали доноситься резкие хлопки от ударов. Катя, стоя за дверью, продолжала думать о Чижове.
Он ходил по острию ножа со всеми этими своими увлечениями и похоже опять совсем не собирался меняться. И если бросить курить — одно, то завязать с боксом и уличными разборками — совсем другое. Похоже, он настолько был всем этим увлечён, что даже и не думал что-то менять… В добавок она всё ещё переживала за пропущенное свидание четырнадцатого февраля и не могла разобраться, прогуливает ли Чижов её уроки из-за обиды на то, что она не пришла тогда на место встречи, или же он просто снова пропускает школу как раньше, из-за работы или других своих дел… Кате стало впервые настолько горько от всех этих мыслей, что к горлу подступил ком и глаза наполнились слезами. Пока её, не дай Бог, не увидел в таком состоянии Чижов, она решила вернуться к себе в класс, не дожидаясь Олега Петровича. Но тут дверь в противоположной части зала отворилась и ей навстречу появился физрук.
— Катерина?
— Олег Петрович, я Вас искала. Евгений Николаевич Вас в своём кабинете ждёт.
— А я как раз от него, на лестнице встретились, всё обсудили уже.
— А, ну, тогда, я пойду. До свидания.
Катя опустив влажные глаза проследовала мимо него к выходу.
— И всё-таки… — остановилась она через пару шагов и взглянув на физрука чуть ли ни сквозь слёзы добавила, — Олег Петрович, нехорошо мальчишкам боксу учиться. Они же потом в жизни… — голос её задрожал и она отвернулась.
— Катя, — приобняв её по-отцовски за плечо тихим голосом начал он её успокаивать, — ты всегда хорошей ученицей у меня была, и я уважаю твоё мнение. Но не женское это дело в мужские дела лезть. Он успехи делает, на мастера спорта идёт. Поверь мне, он — толковый парень. Иначе б я с ним не занимался.
Обоим было ясно, что речь шла о Чижове. Олег Петрович, заметив её блестящие от слёз глаза, кажется, понимал Катю и то, что её чувства к Чижову немного превышают обычную заинтересованность учительницы своим учеником. От осознания этого Катя смутилась и быстро попрощавшись с учителем вышла из зала.
Глава 17
Незаметно наступила вторая половина марта, днем температура поднималась теперь до +5, асфальт по-тихоньку стал освобождаться от ледяных оков и даже
