Кажется, я уже слышала это странное слово на местном диалекте, с которым не справился мой лингвопереводчик.
– Смотри, – вместо ответа сказал вождь.
Барабаны застучали так часто, что слились в стремительно разрастающийся вихрь мощных звуков, а затем трансформировались в одну невыносимо долгую, полную напряжения и тревоги ноту и резко смолкли. Нота оборвалась как струна на скрипке.
Я сдавленно охнула. Среди плотной занавесы дыма возникла девушка. Красивая, юная, с длинными огненно-рыжими волосами и испуганными глазами. Но не это меня поразило больше всего. Я охнула от того, что девушка была практически обнажённой. Лишь тонкая белая полупрозрачная ткань, больше похожая на тюль, прикрывала её тело. Однако эта тюль не столько закрывала её грудь и бёдра от жадных мужских взглядов, сколько наоборот, будоражила фантазию, распаляла желание. Шонхорн первым дёрнул девушку за то, что, видимо, здесь считалось платьем. Ткань с громким треском порвалась на молодой ларке, мужчины слажено рыкнули, зрители, как океан перед бурей, заволновались, заколыхались, а барабаны вновь зазвучали. Но теперь уже совсем низко и глухо, не перекрывая звуков того, что творилось внутри круга.
А внутри круга творилось то, что мне, воспитанной цварге, было сложно описать хоть какими-то словами.
– Что они будут с ней делать? – спросила я Арх-хана, потому что всё ещё не могла поверить своим глазам.
Тлеющие ветки вспыхнули, выбрасывая сноп горячих искр.
– Хайда, – коротко ответил ларк.
Его обжигающее дыхание коснулось моего уха, он сидел ко мне совсем близко, но сейчас я как завороженная не могла оторвать взгляда от костра. Дым мешал рассмотреть всё детально, но я видела, как Шонхорн грубо схватил девушку за рыжие волосы, намотал их на свой кулак, поставив на четвереньки перед собой, и навалился на неё огромным мощным телом. Девушка громко застонала. Вчера вечером ларк настойчиво разворачивал меня к себе спиной и надавливал на поясницу. Я всё никак не могла понять, почему он действовал именно так, а сейчас, увидев, как по-звериному Шонхорн берёт эту ларку, меня вдруг замутило, вдоль позвоночника выступил холодный липкий озноб. На какую-то долю секунды мне показалось, будто это я оказалась на её месте.
– Останови это.
Я хотела бы, чтобы мой голос прозвучал строго и уверенно, но вместо этого у меня получился как-то слабый придушенный сип.
– Что остановить, Лейла? – переспросил Арх-хан позади меня.
Он сидел так близко, что я спиной чувствовала исходящий от него жар. Или это было так жарко мне самой? Определённо, что-то не так в этом сладком дыме или выпитом напитке, но думать буду об этом позднее.
– Это… это… хайду! – я с трудом вспомнила слово, которое прозвучало минуту назад.
Тем временем мускулистые и блестящие от пота бёдра Шонхорна задвигались взад и вперёд, всё резче и резче вбиваясь в тело молодой ларки. Она уже не стонала, а неистово кричала. Воздух стал невыносимо густым, а жар костра, казалось, тёк по венам.
– Зачем? – не понял Арх-хан.
О, Вселенная, неужели вот прямо сейчас я должна ему объяснять, насколько это ужасно? Нецивилизованно? Хотя о чём это я? Ларки и цивилизация…
– Ей это нравится, – тем временем новый аргумент вожака шокировал меня похлеще, чем явление песчаного червя. – Посмотри, как закатываются её глаза в экстазе, как она умоляет о том, чтобы он не останавливался, как приоткрыт её рот. А запах? Если бы ты имела наше обоняние, то знала бы, что сейчас эта самка получает высшее наслаждение.
И правда, вождь не врал. Ларка, что ещё недавно выглядела напуганной, не сопротивлялась. Она, наоборот, прогнув спину в пояснице, подавалась навстречу движениям Шонхорна. Взад-вперёд. Вдох-выдох. Сильнее. Жёстче. Резче. Дым закрывал лицо мужчины, но я видела, как энергично сокращаются его мышцы на спине и крепких бёдрах. В какой-то момент измазанное красными разводами тело мужчины схватила судорога. Он затрясся, издавая низкий горловой звук…
Шонхорна отпихнула чья-та сильная волосатая рука. Дым переместился, и на этот раз я увидела, как другое тело, исполосованное шрамами, но уже без татуировок, навалилось на девушку. Багряно-красные разводы от сока мха смешались с потом и блестели, словно кровавые подтёки. Ларке даже не дали подняться, наоборот, грубо придавили к грязной земле, огромной ручищей крепко сдавливая хрупкую шею. И снова те же движения. Взад-вперёд. Глубоко. Мощно. Резко.
Меня затошнило. Я отвернулась, потому что сил смотреть на хайду больше не было. Это противоречило всему моему естеству. И как я вообще могла сравнивать поступок Арх-хана в озере и Аарона в лифте?! Мне было противно от одной только мысли, что двенадцать мужчин по очереди возьмут эту ларку внутри костра, а все остальные будут сидеть и молча смотреть на это зрелище. В голове не укладывалось то, что среди этой дюжины присутствуют двое мужчин с Танорга, и они участвуют в этих жутких первобытных забавах! До сих пор я считала людей развитой цивилизацией, но, кажется, ошибалась. Даже если он одурманен местным афродизиаком, это ещё не повод, чтобы превращаться в дикарей!
Взгляд заметался по волнующемуся морю зрителей и зацепился за бледного Джереми. Он сидел, напряжённо выпрямив спину и закусив губу. По его лбу стекала крупная капля пота. Похоже, всё-таки не я одна так негативно отношусь к происходящему. Неожиданно историк посмотрел на меня, и я качнула головой, показывая, чтобы он следовал за мной.
Рывком встала, меня резко зашатало. Мысли в голове путались, тело ныло и горело так, будто меня окатили кипятком, но я собрала все свои силы в кулак и бросила Арх-хану:
– Прошу прощения, мне плохо.
Джереми нагнал меня около края деревни, в которой жила стая.
– Лейла, это ужасно… честное слово, я никогда не слышал о таких традициях ларков, это моя вина, что я настоял, чтобы мы остались, – с ходу начал он тараторить, запуская длинные пальцы в короткие тёмные волосы. – А Логан и Гретар! Я даже представить не мог, что они вступят в круг! Местные растения по своим свойствам похожи на сильнейшие психотропные вещества и афродизиаки…
– Джереми, не время, – я закрыла историку рот рукой, решительно шагнув к нему.
Странное дело, ещё какую-то неделю или две назад я и помыслить не могла о том, чтобы самой прикоснуться к малознакомому, в общем-то, мужчине, да ещё и другой расы, а сейчас сделала этот поступок интуитивно, не зная, как ещё его заставить замолчать. Сердце билось в грудной клетке в том же ритме, что стучали барабаны у костра.
– Послушай меня, у нас мало времени. Надо бежать в сторону пустыни, отсюда километров пять, вряд ли больше…
Лицо историка побледнело ещё сильнее. Кажется, он решил, что я выжила из ума.
– Лейла, но ты же сама видела, что там водится!
– У меня на орбите есть друг, он сможет приземлиться у самого края леса и забрать нас, – я теребила кулон на тонкой цепочке, понимая, что вызывать Аарона из деревни, располагающейся в лесу, бессмысленно. И всё-таки раскрывать свою личность перед одним человеком и перед целой стаей местных жителей – вещи разные.
