Эндрю мягко рассмеялся.
— Вы чересчур скромничаете, — улыбнулся он. — Что касается меня, то я, нисколько не сомневаясь, поставлю на Алмаза.
— Я ценю ваше доверие. — Этот разговор вызывал в ней одновременно радость и горечь. Девушка глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться. — Я слышала, вы коллекционируете старинные вещи, принадлежавшие первым переселенцам?
— Да, это так, — охотно подтвердил он. — Это мое хобби уже на протяжении многих лет. Мой дед любил рассказывать, как его семья ехала в фургоне, запряженном волами, через всю страну, чтобы поселиться в Орегоне.
— В самом деле?
— Меня его истории просто завораживали, — продолжал Эндрю, явно увлеченный беседой. — Где бы я ни бывал, а мне часто приходилось совершать деловые поездки, я непременно посещал местные ярмарки и антикварные магазины и один за другим приобретал разные старинные предметы.
— А какая у вас была работа? — спросила Дороти, желая узнать об отце как можно больше.
— Дед был квалифицированным сапожником и основал обувную фабрику неподалеку от Портленда. Фабрика эта несколько лет назад закрылась, но есть люди, заинтересованные в том, чтобы бизнес продолжался. Дед обучил своей профессии отца, а мне к сожалению работа с кожей не давалась. Торговать у меня получалось лучше, чем мастерить, вот я и разъезжал по стране с образчиками нашей обуви и убеждал владельцев магазинов закупать наши кожаные рабочие сапоги и дамские туфли ручной работы.
— Да, вы, должно быть, путешествовали немало. Даже, кажется, побывали в Арканзасе, если я правильно запомнила? — спросила Дороти, заинтересованная его рассказом.
Теперь-то ей стало понятно, почему ее отец оказался в Литчвуде на ярмарке, где они с мамой и встретились.
Эндрю кивнул.
— Я и правда ездил в такую даль, как Арканзас, — ответил он. — А вы живете рядом с Фейетвиллем, я прав?
— Да, в маленьком городке под названием Литчвуд, — сказала Дороти и жадно вгляделась в его лицо. — Это в тридцати милях к востоку от Фейетвилля.
— Литчвуд, — повторил Эндрю, и Дороти заметила, как дрогнули его ресницы, словно название вызвало некое воспоминание.
— Я бывал и в Литчвуде, — сказал он.
— Я знаю, — произнесла Дороти, не подумав.
— Знаете? — нахмурился Эндрю. — Я не вполне понимаю…
Дороти уже горько сожалела о своих словах.
— Простите, я сказала что-то не то.
— Нет-нет, пожалуйста, объясните. Откуда вам известно, что я бывал в Литчвуде? — настаивал Эндрю.
Раздосадованная своей оплошностью, девушка попыталась замять разговор.
— Мне не следовало ничего говорить. Надо было подождать…
— Подождать? Чего подождать? — спрашивал Эндрю, не переставая хмуриться. Он пристально посмотрел на Дороти. — Алан спрашивал меня на днях, не знаю ли я вас, не встречались ли мы раньше. Я уверен, что мы никогда не встречались, и все же… что-то в вас мне очень знакомо, хотя я никак не возьму в толк, что именно.
Дороти бросила тревожный взгляд через его плечо и увидела, что к ним через всю гостиную быстро направляется Алан. Он напомнил Дороти почуявшего опасность тигра, спешащего на защиту своего детеныша. Она с испугом подумала, что ей может не представиться больше случая поговорить с Эндрю, что это последний шанс, и она прямо посмотрела в глаза своему отцу.
— Вы помните женщину по имени Джоан Ардли? — спросила она тихим настойчивым голосом. — Вы должны ее помнить.
— Джоан… Вы сказали Джоан Ардли? — Эндрю от удивления широко раскрыл глаза. — Да, я знал Джоан… Но я все-таки не понимаю, откуда ее знаете вы?
— Она была моей матерью, — ответила Дороти, сдерживая волнение. — Я ее дочь… ваша дочь.
Слова были произнесены. Она увидела, как смертельно побледнел ее отец. Несколько секунд он смотрел на нее ошеломленно и недоверчиво, потом медленно покачал головой.
— Это какая-то ошибка, — пробормотал он, будто обращаясь сам к себе, но его глаза продолжали смотреть вопросительно и растерянно.
— Простите, — еще раз пролепетала Дороти, глубоко сожалея, что вообще начала этот разговор. — Я не хотела объявлять вам об этом вот так, сразу… Я думала, мне удастся поговорить с вами наедине, но случай все не представлялся.
— Все в порядке? — тревожно спросил возникший рядом Алан. Он переводил взгляд с Эндрю на Дороти, несомненно уловив что-то напряженное в воздухе. — Эндрю, вам нездоровится? Вы что-то бледны.
Беспокойство о тесте придало его тону резкость, и он бросил на Дороти взгляд, полный негодования. Но Эндрю его, кажется, не расслышал. Он не сводил глаз с Дороти.
— Бог мой, неужто это правда? — выговорил он сдавленным шепотом.
И прежде, чем Дороти успела ответить, со стоном схватился за грудь. Ужаснувшись тому, что она натворила, Дороти инстинктивно рванулась к нему, но Алан отстранил ее и подхватил тестя под руки.
— Думаю, надо вызвать неотложку, — стараясь говорить спокойно, произнес он, бережно усаживая Эндрю на ближайший стул.
— Нет-нет, все в порядке, не поднимайте шума, — сказал Эндрю, слабо улыбаясь, чтобы успокоить их.
— Но я же вижу, что вам нехорошо. — Алан присел рядом на корточки и принялся ослаблять ему галстук.
— Может быть, нам самим отвезти его в больницу? — тихо предложила Дороти.
Страх за отца перевесил все прочие соображения. Она сомневалась, что сможет забыть изумленное выражение, возникшее на его лице, когда произнесла имя матери. Ну почему она не дождалась более удачного момента для разговора?
— Пожалуй, вы правы, — нехотя согласился Алан.
— Что случилось? — спросила подошедшая к ним Соня.
— Все в порядке, — заверил ее Эндрю. — У меня всего-навсего легкий приступ мигрени, — объяснил он. — Думаю, мне лучше вернуться домой.
— Я отвезу вас, — вызывался Алан.
— Я тоже провожу, — робко предложила Дороти.
Алан бросил на нее укоризненный взгляд.
— Не думаю, что в этом есть какая-то необходимость, — сухо отрезал он, помогая Эндрю подняться.
Стараясь не привлекать внимания гостей, он повел тестя прочь из комнаты. Дороти, совершенно подавленная, последовала за ними, решив пропустить мимо ушей замечание Алана — она была не в силах вот так расстаться с отцом. Все вместе они спустились к машине.
— Вы повезете его в больницу? — тихо спросила она, когда Эндрю усадили на место рядом с водителем.
— Да! — Алан двинулся к водительскому сиденью.
— Я еду с вами, — твердо заявила Дороти, и не успел он возразить, как она уже садилась на заднее сиденье.
Поездка в больницу прошла в полном молчании. Алан бросал тревожные взгляды на сидящего рядом тестя, но Эндрю казался глубоко погруженным в свои мысли. Бегло посмотрев в зеркальце, Алан увидел обеспокоенное лицо Дороти, и в который раз пожалел, что не знает, чем она сумела до такой степени разволновать Эндрю.
