— Ну и отлично, — одобрил он. — Это очень важно, чтобы семья была одета в чистое.
Кейт поняла, что этот их разговор — скука, стирка и прочее — звучит как шифрованный доклад координатору операции об успешной вербовке.
— Расскажи мне что-нибудь интересное.
— Интересное? Э-э-э… сейчас. Ни один американский президент не был единственным ребенком в семье. Все они имели братьев и сестер. Если не родных, биологических, то сводных.
Она знала Хайдена с самого начала своей карьеры. По прошествии всех этих лет было нетрудно забыть его ярко выраженный тягучий акцент вечно усталого и разочарованного человека из Локаст-Вэлли, штат Нью-Йорк, — он всегда цедил слова, почти не разжимая челюсти. Никто здесь, в Люксембурге, не говорил с таким акцентом. Даже британцы.
— Неплохо. Четыре очка.
— Нет, так нечестно! По статистике, двадцать процентов американских детей — единственные у своих родителей. Но ни один американский президент не рос в такой семье. Ну, как?
— О’кей, пять очков. — Она невольно улыбнулась, несмотря на отвратительное настроение. Веселые и интересные факты из запасов Хайдена всегда приводили ее в хорошее расположение духа. — Но мне все равно очень одиноко.
— Да, я знаю, это тяжело, — сказал он. — Но это пройдет, потом будет лучше. — Хайден всю свою взрослую жизнь провел за границей. И знал, что говорит. — Обещаю, будет лучше.
— Может, папочка хочет рассказать, чем он сегодня занимался?
Джейк и Бен не поднимали глаз от коричневых ломтей жареного мяса («Моя баварская кухня», с. 115). Даже поняв, что один из их родителей начал атаку на другого, они бы не отреагировали — это не их война.
Декстер промолчал.
— Или может быть, папочка думает, что мамочка недостаточно умна, чтобы понять что-то в его работе?
Он перестал жевать.
— Или может быть, папочке просто наплевать, что мамочке что-то хочется узнать? Из любопытства.
Джейк и Бен обменялись быстрыми взглядами и повернулись к отцу.
Кейт отлично понимала, что это нечестно. И ей не следует так говорить. Но обида взяла верх. Она сегодня дочиста отскребла три туалета. Чистка туалетов занимала верхнюю строчку в списке домашних тягот, которые она больше всего ненавидела.
Декстер положил вилку и нож.
— Что именно ты хочешь узнать, Кэт?
Она скривилась — он специально назвал ее прежним именем.
— Я хочу узнать, что ты делаешь. — Кейт никогда не совала нос в рабочие дела Декстера, по крайней мере не приставала с вопросами к нему лично. Они всегда поддерживали такие семейные отношения, давая друг другу большую свободу. Это качество она более всего ценила в своем муже: его готовность не знать. А теперь сама Кейт желала знать. — Чем ты сегодня занимался? Или я слишком многого хочу?
Он улыбнулся — для ребят.
— Конечно, нет. Ну что там было? Сегодня я разработал очередной этап теста на постороннее проникновение, который через пару недель намерен запустить в работу.
Это звучало словно описание эксперимента с новым способом сексуальных сношений.
— Про-тест, тест на проникновение, это когда консультант вроде меня старается пробить защиту компьютерной сети. Тут есть три возможных подхода. Первый — чисто технический: находишь какую-то брешь в системе защиты, дыру или прореху, сквозь которую можешь войти в нее, открываешь и дальше гуляешь, как хочешь.
— Какую, к примеру?
— К примеру, оставленный без присмотра компьютер. Подключенный к сети и не защищенный паролем. Если же он защищен паролем, имя пользователя иной раз нетрудно разгадать или же оно введено по умолчанию и оставлено таким же. Скажем, имя пользователя — это имя абонента, а пароль — просто слово «пароль». Некоторые системы можно взломать за несколько часов. На взлом других уходят месяцы работы. И чем больше времени на это требуется, тем выше вероятность, что хакер сдастся и бросит эту затею, обратившись к более легким целям.
Другой подход — чисто физический: прорваться в чужую сеть. Пробраться, минуя охранников, влезть в окно или через подвал. А то и с помощью грубой силы: мощью мускулов и оружия. Физический подход не моя специализация.
— Да уж, я думаю.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ничего. А каков третий подход?
— Третий обычно наиболее эффективный. Это махинации, нацеленные на самого пользователя. То есть нужно так манипулировать человеком, чтобы получить доступ к системе.
— И как это делается?
— Все методы в основном вращаются вокруг одного и того же принципа: заставить людей поверить, что ты из одной с ними команды, хотя на самом деле это не так.
Махинации, значит. Это был основой метод работы Кейт.
— А самым эффективным способом является сочетание, комбинация всех трех подходов — манипулирование людьми, чтобы физически попасть на нужный сайт, где ты уже пускаешь в ход технические приемы. Вот таким образом можно свергать правительства, красть новейшие технологии и промышленные секреты, надувать казино. И, что имеет ко мне самое непосредственное отношение, так крадут деньги из банков. Самый жуткий кошмар для банкиров.
Декстер подцепил кусок жаркого.
— Именно поэтому мы здесь и оказались. — Он глотнул вина. — Именно этим я и занимаюсь.
Кейт смотрела в окно, за обрыв, уходящий на сотни футов вниз, в ущелье, где текла речка Альзет, через пространство в четверть мили шириной, перекрытое современным стальным мостом и старым акведуком, по которому также проходила железная дорога, на средневековые укрепления и зеленые луга, густые леса и домики с черными крышами, на тянущиеся вверх шпили церквей и текущую реку, на склон, уходящий вниз с плато Кирхберг с его офисными зданиями из стали и стекла, и доминирующее надо всем этим необъятное ярко-синее небо. Великолепный вид, открывающий ничем неограниченные возможности. Вид, охватывающий, инкапсулирующий Европу.
Кейт перевела взгляд обратно на экран компьютера. Вебсайт «Дизайны интерьеров Джулии Маклейн» не содержал ничего особенного, разве что был отлично разработан. Профессионально. В значительной мере он опирался на музыку «под настроение» и медленно тающие сюжеты и изображения, на разнообразие шрифтов и банальные слова и выражения. Здесь можно было увидеть с полдюжины приятных для глаз, но ничем не выдающихся жилых помещений. Подпись к одной из страниц провозглашала основную направленность этого дизайна «эклектически-традиционной», что, по всей видимости, должно было означать сочетание дорогого на вид американского антиквариата с африканскими масками, китайскими табуретками и мексиканской керамикой.
Отзывов клиентов не было. Свидетельства всяких знаменитостей тоже отсутствовали. Не имелось ни странички с цитатами из местной прессы, ни ссылок на другие сайты. Биография давала следующие сведения: Джулия Маклейн родилась в Иллинойсе, в колледже изучала архитектуру и овладела мастерством художника по текстилю; имеет степень магистра изящных искусств и специализируется на дизайне интерьеров. Проходила практику в нескольких известных и престижных дизайнерских фирмах, прежде чем открыть собственное дело, и за последние десять лет появилась целая группа приверженцев разработанного ею стиля — несколько прихотливого, но одновременно и традиционного подхода к созданию изысканных интерьеров. Она отлично работает и в модернистском районе Лейк-Шор-драйв, и в традиционалистском Норт-Шор, и в целом остается одним из самых востребованных художников-декораторов Большого Чикаго.
