между ног, на то, как его тело накрывает мое, и на то, как этот мужчина трогает мое сердце и душу, как никто другой.
Он делает круговые движения вокруг моего клитора, и когда он начинает ласкать неожиданно чувствительный комок нервов, моя спина выгибается дугой, и разочарование проскальзывает через меня.
Лука заводит левую руку мне за шею, его пальцы собственнически обвиваются вокруг меня. Его глаза впиваются в мои, и он повторяет:
— Mia regina. Mia moglie. Amore Mio.
Боже правый.
— Еще, — выдыхаю я, разочарование отступает, и мое тело тает от его прикосновений.
— Sei il mio tutto12.
О, Боже. Лука, говорящий по-итальянски, такой чертовски горячий.
Мое тело начинает дрожать, каждый мускул напрягается, пока я не начинаю бояться, что могу взорваться.
— Лука, — умоляю я, мои пальцы впиваются в его кожу.
Он кружит вокруг моего входа, и мое сердце замирает, мое тело жаждет его внутри меня. Когда я чувствую его член у своего входа, я теряю контроль и приподнимаю бедра, предлагая себя ему.
Лука прижимает головку своего члена к моему входу, растягивая меня, и резко вводит его, погружаясь до упора.
— Иисус, — выдыхаю я. Я никогда раньше не чувствовала себя такой наполненной.
Такой совершенной.
— Блять, Мария, — стонет Лука, его тело содрогается напротив моего. — Ты чувствуешься как рай.
Лука продолжает тереть мой клитор, когда отстраняется, и когда он снова входит в меня, он попадает в точку, о существовании которой я и не подозревала.
Мое тело распадается со скоростью света, мои эмоции разлетаются на четыре стороны света, и весь свет во вселенной извергается из меня.
— Лука, — хнычу я, цепляясь за него, конвульсии охватывают меня, пока я не перестаю дышать.
— Я держу тебя, детка. Просто переживи это. — Его голос такой хриплый, что открывает шлюзы в моей груди. Мои глаза затуманиваются, и когда я моргаю, слеза скатывается по виску в волосы.
Лука смотрит на меня так, как будто я чудо – как будто я весь его мир.
Удовольствие продолжает накатывать на меня волнами, и когда он начинает двигаться, наполняя меня сильными толчками, это только вызывает новую волну экстаза, захлестывающую меня.
Я цепляюсь за него так крепко, что, кажется, вот-вот пущу кровь по его коже, но не могу ничего сделать, кроме как наслаждаться чудом, которое дарит мне этот мужчина.
Лука, кажется, теряет контроль, и прижимается своим ртом к моему, целуя меня так же сильно, как и трахая. Его член гладит мои внутренние стенки, пока их не покалывает от толчков удовольствия, заставляя меня сжиматься вокруг него.
Нет ничего, кроме Луки.
В моем теле. В моем сердце. В моей душе.
В моем сознании.
Я отдала ему всю себя.
Глава 20
ЛУКА
Христос Всемогущий, я никогда не переживал более глубокого момента за всю свою жизнь.
Наблюдение за тем, как она разваливается на части, и ощущение, как сотрясается ее тело, наполняет мою грудь гордостью.
Моя женщина далеко не сломлена. Ее тело так отзывчиво к моему, и каждый раз, когда я касаюсь ее точки G, ее киска благодарит меня, сильно сжимаясь вокруг моего члена.
В тот момент, когда Мария сдалась и подчинилась мне, любовь, которую она испытывает ко мне, излучалась от нее с интенсивностью каждой звезды во Вселенной, она претендовала на каждую частичку меня.
Свет и тьма.
Человек и чудовище.
Когда я погружаюсь в ее восхитительный жар, она владеет мной так, как никогда прежде не владела. Ее дыхание становится моим. Ее сердцебиение становится моим.
С каждым толчком она становится самим источником моей жизни.
Наши глаза остаются закрытыми, наши губы приоткрыты и соприкасаются друг с другом при каждом движении наших раскачивающихся тел.
— Ti amo tanto13, — выдыхаю я ей слова, я так сильно тебя люблю. Зная, что она не понимает по-итальянски, мне легче говорить ей о своих чувствах, пока она не будет готова услышать это по-английски.
Удовольствие пробегает по моему позвоночнику, и, не разрывая зрительного контакта, я рычу: — Il mio14.
Моя. Вся, блять, моя.
Мое тело содрогается, мои гребаные яйца напрягаются, затем я бесконтрольно дергаюсь, опустошая себя в ней.
— Il mio, — шиплю я от интенсивного оргазма, напрягающего каждый мускул в моем теле и заставляющего меня погрузиться в нее как можно глубже.
Мощная сила оргазма спадает, пока я снова не могу двигаться, входя в нее еще три раза, прежде чем замираю.
Мы оба задыхаемся, наши тела покрыты потом.
Моя рука чертовски болит, но это не имеет значения. Все, на чем я могу сосредоточиться, это слеза, скатывающаяся из ее левого глаза, прежде чем она исчезает в ее волосах.
Это Мария в ее самом уязвимом проявлении. Здесь нет принцессы Братвы. Нет королевы. Никакой дерзости.
Просто есть женщина, которая любит меня так чертовски сильно, что это пугает ее.
Я просовываю свои руки под нее и держу ее так чертовски крепко, покрывая поцелуями ее шею и подбородок. Я жду, чтобы перевести дыхание, прежде чем сказать: — Думаю, можно с уверенностью сказать, что с твоим клитором все в порядке.
У нее вырывается прерывистое дыхание, ее руки сжимаются вокруг меня, и она прячет лицо у меня на плече, пытаясь справиться со своими эмоциями.
— Ты так охуенно красиво кончила для меня, — хвалю я ее.
Несмотря на то, что она эмоциональна, ее киска сжимается вокруг меня, говоря мне, что ее телу нравится похвала.
Марии требуется пара минут, чтобы восстановить некоторый контроль. Наконец, она отстраняется и встречается со мной взглядом.
В них нет и следа той ранимой женщины, которая любит меня, лишь принцесса Братвы, которая снова подняла свою защиту так высоко, что она, блять, достигает небес.
Моя упрямая жена.
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я, вытаскивая свои руки из-под нее и кладя их по обе стороны от ее головы.
— Не стану лгать. — Улыбка тронула уголки ее распухших губ. — Это было потрясающе.
Я ухмыляюсь ей, гордость снова наполняет мою грудь.
— Да?
— Ты определенно знаешь, как удовлетворить женщину.
Я нежно целую ее в губы, затем говорю:
— Тебе просто нужно было перестать слишком много думать. Как только ты впустила меня и подчинилась, твое тело сделало все остальное.
Она наклоняет голову.
— Я так и не подчинилась тебе.
Я целую ее в кончик носа, затем ухмыляюсь.
— Да,
