сказала она со смехом, размахивая руками, чтобы восстановить равновесие.
– Ты точно сможешь съехать с горы без проблем?
На самом деле я хотел сказать: «Ты точно не опрокинешься во время спуска с горы, потому что, если ты упадёшь, мы оба УМРЁМ».
– П-ф, пустяки. Смотри, я уже привыкла к ним! – Она слегка подпрыгнула, и когда её гигантские ступни приземлились, вся пещера задрожала. – Я первоклассная лыжница, Тео. Я ем чёрные ромбы[57] на завтрак. А это практически как горные лыжи.
– Окей… – Я не мог сказать, что она меня убедила, но разве у меня был выбор? Я озабоченно взглянул на Сяохуа. Она спала, её бок мягко поднимался и опускался с каждым тёплым вдохом и выдохом. Вот бы я тоже был без сознания, тогда бы мне не пришлось переживать весь тот ужас, который сейчас произойдёт.
– Запрыгивай! – весело бросила Намита.
Делать нечего, я встал Намите на ноги. Стиснул зубы, страшась мягкой податливости кожи и плоти, но моё заклинание сработало и я словно шагнул на твёрдый камень. Я встал перед Намитой, а она обхватила меня за талию, отчего я снова занервничал, но уже иначе. Я покашлял и поправил Сяохуа у себя на шее, проверяя, что она никуда не денется.
– Готов? – спросила Намита.
– Учитывая, что мы собираемся спускаться с Горы ножей на твоих босых ногах… нет?
– Отлично! – С этими словами Намита ринулась из пещеры, и мы вместе взмыли в небо, прежде чем приземлиться на тысячу голодных клинков.
12. Кай
Я и забыла, какими тяжёлыми бывают человеческие дети, и когда я сграбастала когтистыми лапами предплечья Дэнни, его немалый вес едва не помешал мне взмыть в небо. Едва. Я яростно забила своими недавно отросшими крыльями, и мы вылетели в боковую дверь как раз вовремя, чтобы не попасться Воловьей башке и Лошадиной морде. Дверь захлопнулась с громовым бесповоротным щелчком и отсекла от нас весь шум и неразбериху.
– Отпусти меня! – орал Дэнни, бешено дёргаясь. Один из его кулаков угодил мне в живот.
– Уф! – Я крякнула, из меня вышибло дух, и про равновесие можно было забыть. Я захлопала крыльями, но дуга полёта была испорчена, и я не смогла остановить наше неэлегантное падение на землю. Мы покатились кубарем, мельтеша конечностями. У меня в клюве оказался ботинок, и я была почти уверена, что в какой-то момент моя голова ткнулась в задницу Дэнни, событие, повторения которого я не жажду, позволь заметить. Наконец всё закончилось, мы оба лежали, тяжело переводя дух, пытаясь остановить вращение мира. Когда я наконец-то смогла сделать полный вдох, то поднялась и воззрилась на Дэнни:
– Что за фокусы, о чём ты думал, ударив меня в полёте? Мы могли погибнуть!
Дэнни провёл ладонью по лбу, его грудь всё ещё вздымалась, он сел. А когда наконец встретился со мной глазами, я отступила на шаг назад, потому что на его лице была написана не только ярость, но и животный, почти истерический страх.
– О чём я думал? – пронзительно сказал Дэнни. – О чём ты думала, хватая меня своими когтями? Ты снова стала демоном? Ты знаешь, каково это, когда тебя уносит в небо гигантская демоническая птица? – Его голос сорвался, но он не замолчал, а продолжил, хотя в его глазах блестели слёзы. – Ты знаешь, сколько кошмаров мне снилось про ту ночь? О том, как ты утащила меня в небо? А ты хохотала, не смолкая, и просто подбрасывала меня, как мячик. В любой момент ты могла просто выронить меня и позволить мне разбиться насмерть, и спасти меня было некому, потому что ты заставила меня отослать моего компаньона! – Он выкрикнул последнее слово саднящим от эмоций голосом, сложился пополам и закрыл лицо руками.
Чувство вины захлестнуло меня, и вместо возмущённой тирады, которой я готова была разразиться, у меня вырвалось только тихое виноватое «ясно». Через некоторое время я заставила себя сказать:
– Это вполне понятно. Ты ещё проживаешь свою травму. Причиной которой была я. Да, э… так что… ну… Я прошу прощения. – Вот честно. Я очень-очень искренне просила прощения, хотя признавать малейшую свою неправоту – противно моей натуре. Но видеть страдания Дэнни, больше не прикрытые ни страхом, ни вежливостью, ни чем-то ещё, чем он скрывал их всё это время, было мучительно. – Мне очень жаль, Дэнни. Тому, что я с тобой сделала, нет оправдания. Могу ли я как-то загладить свою вину?
Дэнни ответил не сразу. Он уставился на меня недоверчивым взглядом.
– Ну, ты ведь снова разлучила меня с моим компаньоном. – При упоминании Сяохуа его лицо скривилось от боли. – Она была ранена. Я почувствовал, как трезубец вонзился в неё.
Я вздрогнула. Я тоже видела это, и зрелище зубьев, разрывающих чешую Сяохуа и вонзающихся в её плоть, было отвратительным, почти невыносимым.
– Она… ты её чувствуешь?
Дэнни вздохнул:
– Ага. Она ещё жива. Ей больно, но она жива. И… Я думаю, она уже не в Первом судилище. Мне нужно к ней.
– Я знаю. Я чувствую, что Тео больше не при дворе короля Циньгуан-вана. Они сбежали… куда-то. – Я прикрыла глаза и попыталась найти нить, связывающую нас с Тео, но, похоже, в Диюе прорва помех, потому что я смогла лишь почувствовать, что Тео жив, но ничего конкретного. Дэнни был прав: нам нужно как-то попасть к ним. – Вероятно, они в одном из других судилищ. Все судилища соединены друг с другом. Нам просто нужно выяснить, в чьём дворе они находятся, и отыскать нужную дверь.
Пару мгновений Дэнни снова смотрел на меня таким же обескураживающим взглядом. Затем он прищурился и сказал:
– Ладно. Годный план. Но не могла бы ты перекинуться из птичьего облика? Просто… Мне неприятно видеть тебя в этом обличье.
Моим инстинктивным желанием было сказать ему, чтобы он перестал на меня пялиться, но я понимала, что он прав. Кивнув, я превратилась в лисицу.
– Спасибо. – Затем Дэнни посмотрел через моё плечо и ахнул. – Вау. Это… Не ожидал найти такое в аду. – Дэнни был прав, здесь было необычайно хорошо для двора ада. Мы вошли в прекрасный сад перед величественным дворцом. Сам дворец выглядел так, будто был высечен из чистого нефрита, его стены мерцали глубоким, насыщенным зелёным цветом с прожилками золота. В саду росли деревья всевозможных оттенков красного, по саду петляла река, и это даже не был кровавый поток или что-то в этом роде. Это была обычная вода,
