время темнота изменилась. Он висел в пустоте, не видя и не чувствуя своего тела, и смотрел на что-то странное. На длинную цепь из вертикальных светлых линий в темноте. Они мерцали, светились, ничем видимым не были связаны друг с другом, но держались рядом, словно их удерживала какая-то сила.
Ему захотелось рассмотреть цепь с разных сторон, мерцание ее линий-сегментов вызывало неприятное чувство незавершенности. Он посмотрел вправо: цепь линий уходит вдаль, теряясь в темноте. Посмотрел влево: цепь уходит вдаль, плавно изгибается, и в почти неразличимой глазу дали закручивается в подобие спирали.
Захотелось рассмотреть линии поближе, и он приблизился к цепи. По мере сближения линии стали расширяться, превращаясь в плоскости. Словно сначала он видел их боковую часть, а теперь наблюдает в анфас. Внутри плоскостей оказались изображения лаборатории и людей внутри. Без всякой мути, искажений и размытости. Так, словно он смотрел передачу о лаборатории на большом экране. Только этих экранов было очень много, и они складывались в длинную цепь.
А потом все исчезло.
Леша открыл глаза: больничная палата, розовый рассвет в окне и желтые листья деревьев пропускают золотые солнечные лучи. Привстал на локтях и осмотрелся. На диванчике напротив кровати — Димка и Ника. Друг облокотился на спинку и спит. Ника забралась на диван с ногами, и читает что-то с экрана смартфона. В кресле ближе к окну — Ксюша. Свернулась клубком, как кошка, и тоже спит.
— Ну, вы даете, — прошептал он удивленно, — живете тут, что ли?
Ника встрепенулась, откинув смартфон на диван, и вскрикнула:
— Леша! Ты проснулся?
Димка сонно заморгал, потянулся и уставился на него:
— Ну, наконец!
— А что, долго я…
— Восемнадцать часов, — Дима подошел ближе, — Сейчас десятое, семь утра. Врачи сказали, что потеря сознания перешла в сон, но необычный. Ты должен проснуться сам. У тебя опять нейроны и электрическая активность, блин, плохо понимаю это все. Ты ж у нас будущий врач.
— Ага! Проснулся, — Ольга стремительно вошла в палату, и осмотрела Лешу, проверила показатели на мониторах, — Как себя чувствуешь? Что снилось?
— Думаю, это точно будет интересно Роману Сергеевичу и остальным, — ответил он.
— Он скоро будет, я уже позвонила. Так как самочувствие?
— Хорошо. Готов к труду и обороне, — Леша усмехнулся.
— Готов — это хорошо. Но без фанатизма. В этот раз воздействие супер-аномалии на сердечный ритм было серьезнее. И для восстановления тебе понадобилось больше времени.
— Что, думаете, я не осилю заход внутрь объекта? — от испуга, что он не сможет войти туда и помочь маме и остальным выбраться, перехватило дыхание.
— Насколько я понимаю, сейчас рассматривается вариант экипировки, которая тебя сможет защитить. Но пока нет уверенности в том, что она способна на это.
— А без нее?
— Зайти внутрь супер-аномалии в таком виде, в каком ты заходишь в ее зону действия, ты не сможешь, — голос Ольги стал жестче.
— Но водитель ритма справился же…
— Алексей, ты умрешь.
Димка и Ника испуганно переглядывались друг с другом, Ксюша замерла в кресле, распахнув глаза. Леша сглотнул, подышал, и посмотрев Ольге в глаза, ответил тихо:
— Значит, группа Романа Сергеевича и наши ученые создадут экипировку, в которой я зайду туда и не умру.
Постояв у окна со сложенными на груди руками, Ольга кивнула и ободряюще улыбнулась:
— Я тоже очень на это надеюсь.
Глава 14
Первое свидание. 10 сентября 2072
— Жаль, что мы не можем прикрепить камеру к тебе, когда ты видишь эти сны, — высказался Роман, когда Леша закончил описывать сегодняшний, — Вернее, прикрепить-то можем, но толку. Правда, ты все довольно образно описал, так что мы добавим эту информацию в голо-модель аномалии, это серьезно поможет.
— Что это за плоскости, как думаете?
— Описанное тобой похоже на своеобразный скелет аномалии. Двумерные плоскости — в основе четырехмерного объекта.
Они находились в палате одни, Ольга с ребятами и Ксюшей пошли прогуляться в парк при больнице. Розовый солнечный луч лежал на полу, наискосок, переходя на светлую стену. Леша отвлекся от него и посмотрел на Романа Сергеевича. Тот в ответ слегка нахмурился, как обычно, угадав, о чем он думает и хочет спросить. Преодолев неуютное ощущение оттого, что кто-то читает твои мысли, Алексей упрямо произнес:
— Когда я пойду за мамой и остальными?
— Когда мы поймем достаточно и придумаем, как тебя защитить в момент прохода через видимую поверхность аномалии, — терпеливо повторил Роман доводы для того, чтобы не спешить слишком сильно.
— Но ведь уже придумали, как защитить, водитель ритма прекрасно справился!
— Леша, врачи пришли к выводу, что этого недостаточно. Сила воздействия от прикосновения ладони к поверхности объекта примерно в 60 раз слабее силы, которая будет влиять на все твое тело при погружении внутрь. И это по минимальным прикидкам. Как будет на самом деле, сказать пока нельзя. Мы придумаем, как защитить надежнее, но на это нужно время. У нас есть вариант, мы должны, как следует, его проверить и усовершенствовать под наш случай. Ты же понимаешь, что до возникновения супер-аномалии у нас не было поводов предполагать, что придется отправлять неподготовленного подростка в недра четырехмерного объекта, расположенного в двух временных потоках одновременно? А уничтожить его силовым путем, снаружи — невозможно, только изнутри.
Парень раздраженно отвернулся к стене. Но вспомнил, как ему хотелось поскорее выбраться из зоны действия аномалии, как было плохо. Может, его так раздражает их осторожность из-за собственной слабости там? Леше стало неудобно перед Романом Сергеевичем и всеми теми, кто сейчас не спит ночами, чтобы решить эту проблему.
Если стать на их место: он — пятнадцатилетний пацан, единственный ключ к чертовой супер-аномалии. И если он там загнется или застрянет, у них вообще никаких вариантов справиться с ней. Они и так рискуют потерять его, допуская
