полтора метра вперед. Здесь расстояние от стен до невидимой границы объекта было около пяти метров. А до видимой поверхности сфероида от стен было метров пятнадцать. Поставив чемоданчик на пол, стал ждать готовности. Десять метров до поверхности супер-аномалии, через каждые полтора нужно провести измерения. Семь подходов.
Роман Сергеевич объяснил необходимость делать замеры таким образом. Они предполагают, что аномалия — четырехмерный объект, две части которого пересекают наш трехмерный континуум. А прилегающая зона действия аномалии, та, что пускает внутрь себя Лешу и больше никого — своеобразное поле, окружающее объект. На свойства этого поля влияет расстояние от источника аномалии.
Им нужно подтвердить или опровергнуть эту гипотезу. С помощью таких пошаговых измерений они смогут выстроить четырехмерную модель объекта, точнее, его голографическую проекцию на наши три измерения. И попытаться понять, какие законы, в какой части объекта работают.
Последний замер нужно сделать непосредственно рядом с аномалией. И потом, самое опасное — прикосновение. Пока Леша шел от входа и занимался рутинными действиями, мысли об этом удавалось гнать из головы. Но сейчас они нависли над ним, сдавили голову, вызывая страх. Руки начали подрагивать. Он поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы прибор брал пробы помедленнее. Леша закрыл глаза и попробовал успокоиться.
Ольга предупреждала, что волнение может охватить его непосредственно перед экспериментом с поверхностью аномалии. Подсказала несколько дыхательных упражнений и фраз, которые нужно повторять, чтобы взять себя в руки. Он выполнил все, что запомнил, пульс немного успокоился, но легкий мандраж остался.
— Ты как в космос летать собрался? — проворчал он вслух, — там, вообще-то перегрузки, невесомость, перепады гравитации и много всякого…
Чемоданчик пискнул, втягивая инструменты. Леша глубоко вздохнул — пора. Оглянулся на вход в лабораторию: у дверей стояли те, кто готовил его к этому. Вроде бы спокойные, смотрят на него, снимают на камеры. Роман Сергеевич кивнул, сдержанно улыбнувшись. Видно их было неплохо, словно сквозь едва наметившийся туман.
Подошел почти вплотную к видимой поверхности супер-аномалии, не всматриваясь в ее глубину. Постарался не задерживать дыхание, как рекомендовала Ольга. Но рефлексы оказались сильнее, в момент касания ладонью поверхности, он все-таки забыл сделать вдох. Пронзившее руку ослепительно белое острие боли прошло через все тело. Стало темно или он зажмурился? Кажется, вскрикнул. Почувствовал второй укол, но уже слабый, в груди. Водитель ритма сработал? Темнота начала рассеиваться. Все-таки, он не закрывал глаза. Обнаружил себя лежащим на полу, на боку, в позе эмбриона. Третий укол, видимо, сердце все еще пытается сбиться с ритма, и водитель удерживает его в норме.
Прислушавшись к ощущениям, Леша с удивлением понял, что в целом чувствует себя нормально. Мгновенный испуг прошел, дрожь в теле быстро унялась, сердце бьется привычно. Он поднялся и снова посмотрел на наблюдающих. Было заметно, что они переживают, и когда он поднялся, облегчение явственно проступило на лицах. Роман Сергеевич, кажется, даже слегка позеленел. Или это так свет преломляется в легком тумане?
Леша махнул рукой. И придвинул чемоданчик вплотную к поверхности аномалии, чтобы сделать измерения непосредственно в ней. Некоторые щупы, которые до этого свободно проникали внутрь стен и пола, не смогли преодолеть мутную поверхность и не погрузились в нее. Другим для измерений было достаточно прикосновения.
Теперь он почувствовал легкое покалывание в теле и странное ощущение, то ли в ушах, то ли в голове. Ощущение предзвука. Ничего еще не было слышно, а он почувствовал давление на перепонки и внутри головы, словно сейчас станет очень громко. Внутренне сжался, готовясь к чему-то новому. Несколько секунд ничего не происходило, а потом раздался взвизг, от которого мурашки пошли по всему телу, во рту появился железистый привкус, а в ушах закололо.
— Ччерт! — прошептал он, нетерпеливо глянув на чемоданчик. Если этот звук начнет повторяться…
К его облегчению, пока повторения не последовало, и аппарат подал сигнал о готовности. Леша осторожно отодвинул его от аномалии, взял в руку, и торопливо пошел к выходу. Ему хотелось поскорее убраться отсюда и отдохнуть, от напряжения начало ломить затылок и спину. К стыду своему, он даже отодвинул мысли о спасении мамы куда-то в глубину сознания. Прямо сейчас не хотелось лезть никуда, кроме кровати, стоящей в любом месте нормального пространства-времени. Пусть даже где-нибудь в диком лесу с ежиками.
Но как только он двинулся в обратном направлении, покалывание в теле усилилось, а идти стало сложнее. Если на пути к объекту он не чувствовал сопротивления воздуха, то сейчас все изменилось. Воздух словно сгустился, хотя визуально все осталось по-прежнему. Появилось сопротивление, стало тяжело переставлять ноги, вдыхать воздух, держать чемоданчик. Но Леша упорно шел, напомнив себе, что если лечь на пол отдохнуть, за ним никто не придет. Перпендикулярность — в ней можно застрять.
Что за сила мешает идти? Гравитация? Легкий, еле заметный туман? Или это иллюзия? Может, мозг сейчас получает сигналы от объекта, убеждающие в том, что среда стала густой? Как асфальт. А может, действительно стала? Он отвлекал себя размышлениями, чтобы не впасть в панику, потому что идти становилось все труднее, а до выхода оставалось еще два метра.
— Ты же не позволишь себе помереть в метре от свободы? — прошептал он в пространство. Этот вопрос становится, похоже, традицией.
Напротив, у выхода, возник его двойник. Он заслонил бы ждавших по ту сторону людей и свет, падающий из коридора, но полупрозрачность не позволила. Леша запнулся и замер от неожиданности. Не смотря на то, что двойника он видел и в высотке. Копия поставила на пол чемоданчик и обернулась к людям снаружи.
Роман Сергеевич резко взмахнул рукой, привлекая его внимание, и жестикуляцией показал, чтобы он ускорился. Поколебавшись мгновение, решился, сделав шаг навстречу своей прозрачной копии. Та как раз подняла аппарат и двинулась навстречу. Леша с трудом заставил себя не зажмуриться, когда прошел двойника насквозь, ничего не ощутив, кроме все того же сопротивления.
Обняв чемоданчик двумя руками, Алексей надавил всем телом на прозрачную границу зоны аномалии. Сопротивление чего-то густого, поддающегося с трудом. Он продолжал выдавливать себя из вязкой границы, и, наконец, вышел наружу. Покалывание в теле прошло, но в глазах потемнело, и он упал в чьи-то руки. Почувствовал еще, как кто-то вынимает из рук чемоданчик, и провалился в темноту.
Через некоторое
