очень постараться, а для тебя любое участие в этом слишком опасно.
– Ничего еще не потеряно!
– Да? Ну и что же ты собираешься делать?
Вот тут ей срочно нужен был толковый, да еще и остроумный ответ, которого просто не было. У кладника не нашлось мотива похищать теннина, Канзабуро-сан и так отдал бы ему самое дорогое, да еще и готовился найти другие ценные артефакты. Хихитун просто на такое не способен, и он уже под стражей. Дива еще будут проверять, однако Рада интуитивно чувствовала: Анастас и правда ничего не делал, он только и хотел, что обсудить свое предсказание.
Никто из них не был способен заставить осторожного и умного теннина бросить все вещи в квартире и добровольно уйти непонятно куда. Так что Рада и правда понятия не имела, куда двигаться теперь. Но ей показалось, что, если она вернет в дело Пилигрима, вместе они что-нибудь придумают. А получилось вот как…
– Езжай домой и забудь обо всем, – посоветовал Усачев. – Насколько это вообще возможно, а то ведь знаю я тебя – ты слишком ответственная. Но не вини себя, ты для него очень много сделала.
– Недостаточно, – буркнула Рада.
– С твоей стороны – вполне достаточно. Остальное уже наша ответственность.
Спорить с ним было бессмысленно, разговор все равно закончился бы так, как хотелось Усачеву. От Рады зависел разве что накал страстей в беседе, а ссориться с начальником градстражи, который к тому же еще и огнедышащий цмок, у нее не было никакого желания.
Ей пришлось отступить. Остаток дня она бродила по городу, пытаясь придумать тот самый ход, который заставит всех вокруг изменить отношение к делу. Ход не придумывался. Город был мирным, теплым и летним, он будто и не видел творящихся на его территории проблем. Но если никто другой их не замечал, зачем тревожиться городу? Для него Ито Канзабуро изначально был чужим.
Раде пришлось смириться. Ее мать активно поддерживала это решение и чуть ли не праздник дома устроила. Отец не понимал, что происходит, но рассудил, что, если Раде так безопасней, это к лучшему. Пилигрим уже традиционно не снимал трубку. Рада подозревала, что ее номер давно занесен в черный список.
Она вернулась на работу и снова курировала иностранцев – которые, к счастью, не пропадали. Рада разъезжала по городу, когда возилась с ними, а в свободное время возвращалась в центральный офис толмачей. Некоторое время она даже делала вид, что все в порядке, и у нее получилось убедить в этом всех – кроме себя самой.
А вот совесть не оставляла ее в покое, покусывала, требовала вернуться к по-настоящему важному делу. Даже если ей никто не поможет, и никто уже ничему не верит. Рада, сама того не замечая, отвлеклась от отчетов. Она вернулась в тот день, когда они с Пилигримом стояли в комнате дива и слушали предсказание.
Думая об этом, она делала пометки на полях ежедневника. «Все на свете потеряли». «Ветер воет, идут дожди, горит лампада». «Земля под ногами». «Тот, кто в платье с перьями (явный намек на теннина!), в пустоте». «Те, кого больше нет, и золото колосьев». «Иссохнет река, сгорит лес, воздух станет твердым». Когда мимо проходили другие толмачи, Рада спешно прикрывала ежедневник, потому что показывать такое не хотелось.
Она понимала, что предсказания не нужно воспринимать дословно, этому еще в университете учили. Но намеки дива были пугающе прозрачными и подводили к идее апокалипсиса. Вроде как это смешно: не может никакой апокалипсис начаться с теннина, который относится к нечисти средней силы, но уж никак не высшей.
Однако это если речь идет об одном теннине. А если нет? Див ведь прокаркал что-то про «все на свете». Что, если Канзабуро-сан был лишь началом – или даже чем-то большим, чем начало? Ведь див, обращаясь к ним, видел перед собой огонь… При чем тут огонь?
Раде повезло в том, что после неудачного задания мать жалела ее и не перегружала работой, хотя летом клиентов у толмачей хватало. Это оставляло немало свободного времени, и Рада воспользовалась им, чтобы войти во внутреннюю базу данных. Ее интересовали все туристы, которые въехали на территорию страны, но по какой-то причине не выехали в положенный срок. Проще было бы спросить мать, однако она не скажет, придется искать самой.
Таких туристов, на ее удачу, было немного. И даже в этом списке имен Раде не пришлось возиться со всеми, потому что одно слово мгновенно привлекло ее внимание. Было такое ощущение, будто ее током ударило, по телу пролетела огненная вспышка напряжения. Это не совпадение, никак!..
Лампада. Лампада была среди пропавших без вести – не в июне, а в конце мая, то есть до того, как Ито Канзабуро прибыл в Минск. Лампады – очень редкий вид, каковы шансы что именно она сейчас случайно оказалась среди пропавших и ее вид совпал с пророчеством? Да никаких, все выстраивается слишком идеально.
Хотя странностей тут тоже хватает, конечно. Рада прочитала об этой лампаде впервые, в конце мая не было никаких скандалов и громких дел с привлечением градстражи. Получается, лампаде просто позволили исчезнуть… Вроде как нелепо, так ведь и Канзабуро-сана могла постигнуть похожая судьба, если бы Рада не подняла шум.
Теперь она изучала дело пропавшей с особым вниманием, радуясь внезапно обнаруженному следу. Лампаду звали Лиа Метриади, она приехала из Греции, чтобы навестить подругу, визу сделала по приглашению, поэтому контакты подруги тоже сохранились. Прилетела Лиа в мае, зарегистрировалась, все как положено. А потом пропала…
Что любопытно, информацию о пропаже подала таможня, а вовсе не подруга лампады. Когда подругу эту вызвали на допрос, она с непробиваемой уверенностью заявила, что ничего особенного и уж тем более пугающего в ситуации не видит. Да, Лиа исчезла, не попрощавшись, больше недели назад. Ну так и что с того? Это вполне в духе лампады, она всегда гуляет, где хочет, и ей плевать на окружающих. Что таможню не прошла – тоже мелочи. Она могла уехать в Польшу или Россию… да куда угодно! Ей все пути открыты, не пустят люди через границу – она под землей пройдет.
Это была не лучшая позиция для предполагаемой подруги, однако официально за такое не наказывают. Лиа Метриади объявили в розыск, но по-настоящему не искали. Да и времени прошло не так уж много.
Для остальных толмачей и градстражи она была всего лишь одним из многих имен. Но они ведь не знали о пророчестве! А вот Рада знала – и ей
