всех, кого я знаю?
Из-за её надменности и властных наклонностей?
Мне хочется приструнить её, наказать, и сделать послушной кошечкой.
Хотелось.
А вчера я вообще был сам не свой: обнимал её, как родную, вдыхал её запах, будто помешанный, кайфовал рядом с ней. Я даже не «трахал» её, скорее, а «любил».
Блять…
Из-за этого ещё паршивей на душе.
Она не способна на чувства. Холодная, как камень, и слёзы её — как ледышки.
Ни за что не покажет свои настоящие эмоции.
Робот натуральный.
Я не могу уснуть до утра, ворочаясь с боку на бок.
То, что Илюха так потянулся ко мне, это конечно, удивительно. Он ведь не мог чувствовать, что я ему родной, это бред. Но и я к нему проникся тоже. С самого начала, мы понравились друг другу, и я не хочу прекращать эту связь.
Может, потому что, впервые в жизни осознал свою ответственность.
Я. Его. Отец.
Это даже звучит нелепо, но так случилось.
И как бы не сложилась дальше моя жизнь, его уже из неё не выкинешь.
Глава 19
Площадка у Янкиной квартиры — ровно шесть шагов в длину и три с половиной в ширину. Девять — по диагонали.
Я измерил этот «пятачок» вдоль и поперёк, всё не решаясь позвонить и встретиться с ней лицом к лицу.
Впервые такое со мной.
Обычно, я смелый парень: говорю, что думаю, делаю, что хочу.
Гадкое чувство вины дырявит мою грудь и делает каким-то размазнёй.
Я виноват перед ней, и не знаю, что буду говорить в своё оправдание.
Хотя, на самом деле, наверное, причина моих «топтаний» в другом.
Я не знаю, хочу ли, чтобы она меня простила, и даже немного боюсь этого.
Потому что, это будет означать, что назад дороги нет, и я точно не рассматриваю даже малейшего шанса для «нас с Авериной».
Господи, какой-то идиот во мне что, и правда надеется на продолжение?
Да что там…
Всё и так понятно.
Нечего было даже начинать.
Хреново лишь одно.
Я думаю о ней постоянно.
Даже после того, как узнал, что она обманывала меня. Всё равно.
Думаю, и хочу.
К ней. В неё. И с ней.
Понимаю, что нельзя.
Но из мыслей никак не выкину.
Как же я ненавижу тебя, стерва!
Зачем мы с тобой встретились?..
— Тёма?
Янка, как всегда красотка, даже в обычных шортах и майке.
— Я звонила тебе. Ты почему не брал трубку?
— Привет, милая. Рад тебя видеть. — Непривычно, не знаю, куда деть руки. По-идиотски, наклоняюсь, и приобняв за талию, оставляю поцелуй на лбу.
Девушка хмурится и недоверчиво оглядывает. Явно не «такого» ожидала от меня.
— Кое-какие проблемы возникли, пришлось решать… — Скупо оправдываюсь. — Мы можем поговорить?
— Конечно, проходи.
Всё ещё удивляясь, Яна впускает меня в свою квартиру.
Здесь всё до боли знакомо. Что греха таить, я провожу здесь большую часть своего времени, даже когда хозяйки нет дома, приезжая к матери пару раз в неделю, чтобы переночевать. Здесь есть мои вещи, зубная щётка, но я всё ещё привык думать, что «официально» это не совместное проживание.
Глупо.
Только сейчас понимаю.
Здесь всё родное для меня, включая и саму девушку, я уже и не представлял, до недавнего времени, себя без неё.
Как я до такого докатился?
Что трахать хочу одну, а жить с другой…
Раздвоение личности, блять…
Мне сложно собраться. Надо с чего-то начать, но я в абсолютной прострации.
— Присядь, пожалуйста.
Сам уже по-хозяйски занимаю мягкий стул на кухне, с привычной мне стороны.
Янка несмело устраивается напротив.
— Что случилось?
Она явно чувствует, что причиной моего похуистического отношения к ней в последние дни является вовсе не наша пустяковая ссора. Но не нападает. Ждёт, пока сам расскажу.
— Много чего случилось. — Отвечаю, глядя в красивые глаза, и понимая, что сейчас поставлю жирный крест на нашем доверии.
— Не говори загадками, Тём. — Терпение — не её конёк. — Я пишу тебе, звоню, ты пропадаешь, являешься, такой загадочный, без предупреждения. Да ещё и с разбитым лицом…
— Последние дни были достаточно насыщенными.
— Рассказывай. Я имею право знать, что с тобой произошло.
— Скорее всего наш разговор будет последним, потому что после этого ты вряд ли захочешь меня видеть.
Её лицо меняется, она закусывает нижнюю губу и кладёт руки на стол.
— Что ты сделал?
В её голосе сквозит нетерпение, но и немного тревога.
Блять, да сколько можно тянуть… Всё равно уже ничего не переделаешь.
А обманывать её я больше не хочу.
Выдыхаю.
— Ещё до встречи с тобой, я был знаком с одной женщиной.
— Начало мне уже нравится. — Злится, перебивает. — Дальше?
— Два года назад примерно, когда работал у Михалыча. — Терпеливо продолжаю. — Она старше меня и имеет определённое положение, деньги.
Стерва она пустоголовая.
Но это опустим.
— В общем, между нами случился секс. Это было один раз, и я думал, что больше никогда не увижу её.
Глаза Яны находят одну точку на противоположной стене и буравят её, не мигая.
— Недавно мы встретились снова. Когда я пришёл на собеседование.
— Что? — Снова взгляд на меня.
— Она приняла меня на работу. Только не очень стандартную. — Удивляюсь, как легко из меня выходят слова. Ровными предложениями и без мата…
— Какую работу? — В голосе уже звучит фальцет, а я ещё не перешёл к самому главному.
— Няней для её сына.
— Это какая-то шутка?
Понимаю её эмоции. Многозначительно молчу.
В горле ощущаю горечь. Мне не хочется делать ей больно. Я вижу, как девушка борется с собой, пытаясь пересилить желание оборвать этот разговор. Она тоже понимает, что по-прежнему уже не будет, хоть и пребывает в состоянии шока.
— Нет. — Пытаюсь делать голос мягче, но получается паршиво. — Я сидел с ребёнком, вместо того, чтобы выполнять обязанности менеджера.
— Тём, это херня какая-то… — Не сдерживается она. Поднимается, отворачивается к кухонным ящикам, опираясь на стол.
— Янок, это не главное.
— Что ещё?
— Я изменил тебе с ней, Ян. — Бросаю бомбу в эпицентр наших отношений.
Она не поворачивается. Замирает в такой позе и какое-то время молчит.
— Когда? — Вопрос в стену срывающимся голосом.
— Три дня назад.
— Сколько раз?
— Один.
Формально не один, конечно, но не буду вдаваться в подробности, вряд ли это сейчас уместно.
Слышу всхлип.
— Это всё? — Руками вытирает щёки, всё ещё не поворачиваясь.
— Нет.
— Нет?! — Вопрос на грани истерики.
— Этот ребёнок, кажется, мой сын.
Янка разворачивается ко мне и вперивается покрасневшим взглядом.
— Кажется? — В её глазах я, наверное, сейчас конченный идиот-потаскун.
