class="p1">— Ну, начнём, благословясь…
* * *
Кирилл вывалился из предбанника в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, — всё, на что хватило сил, и повалился на паллеты с наброшенным на них покрывалом. Теперь главным было отдышаться и унять бешеное сердцебиение. Ему хватило и десяти минут, а хозяин продолжал париться и приговаривать: «Эх, хорошо!»
— Я ж сказал, что батя его ушатает, — кто-то сказал неподалёку.
— Это я сказал, не ври!
Подошли близнецы:
— Мамка тебе постелила в Наськиной комнате.
Кирилла сразу подбросило:
— Я домой… — он моментально выпрямился, отлепляясь от стены, на которую опирался. Но близнецы расхохотались:
— Ах-ха-ха, ты не бойся! Наська с нами будет, у нас кровати двухъярусные, — сказал один, пока второй скалил зубы.
— Дашь завтра покататься на своей тачке? — спросил второй, оценивающе разглядывая гостя.
— Сопля ещё не доросла, — буркнул Кирилл, отирая вспотевшую грудь углом полотенца.
— А нам отец разрешает, если недалеко — по улице. Не боись, не разобьём.
— А мы тебе Наськин секрет покажем.
Кирилл покачал головой: до чего ушлые близнецы. Он бы не удивился, если бы именно эта парочка его до утра женила на хендлерше. Называется, заехал на пять минут — с родителями познакомился, в бане попарился, на ночь остался…
— Соглашайся, секрет стоящий, — убедительно сказал один близнец и переглянулся со вторым, советуясь взглядом. — Ладно, скажем половину. Наська сняла со стены плакат, который никому не разрешала трогать.
— О-у-х! — из бани вывалился Сергей Сергеич, чем спас гостя от настырных сыновей, — сегодня я перестарался… Эй, а вы почему не под одеялами? Быстро спать!
Близнецы развернулись к дому, а отец точно так же, обернув бёдра полотенцем, присел остыть возле парня.
— Батя, а лось будет? — всё-таки обернулся второй.
— Цыц, рыжие! — гаркнул отец семейства, мол, не их это дело.
Помолчали, Кирилл уже и не заикался об отъезде, чувствуя: до кровати бы доползти. Но прошло пять минут, и батя восстановился, принёс из предбанника одежду, начал одеваться прямо на улице, не вставая с паллет. Гость обернулся на яркие окна, в одном из них к стеклу прильнули две мордашки, поэтому постеснялся (мало ли кто ещё подсматривает) и оделся в предбаннике, в чужую тельняшку и спортивные штаны. Хорошо, что на штанах к резинке были дополнительно шнурки: отец Насти был заметно выше и плотнее.
Вместо того чтобы уложить гостя спать, его снова завели на кухню. На стол опустилась разделочная доска, на неё — сковорода. Хозяин поднял крышку, демонстрируя обещанное содержимое — жаренную картошку с грибами, а рядом поставил тарелки с аккуратными ломтиками сала и зеленью.
— Что там те вареники с вишней? Женская еда! А тебе, после шкафа, надо силы восстановить. Помог так помог! — и в центр стола вознеслась бутылка с содержимым цвета светлого коньяка и плавающими мелкими светлыми комочками.
Кирилл попробовал было сопротивляться, но Сергей Сергеич причмокнул губами, разливая в две рюмки первую порцию лекарства:
— Сам увидишь, как легко пойдёт. На кедровых орешках — «аналогов нет». Утром встанешь — и не почувствуешь, что пил. Надо попробовать, Федя, надо!
Карамзин уже понял: с этим папашей торговаться — себе в ущерб. До сих пор с гостем ничего плохого не делали, если только намеренно не доводили до бессознательного состояния, чтобы сделать то самое плохое. Но что именно? Настя глаза не мозолила, как будто у случайных друзей оказался. Семейный лёгкий уют и доверие чувствовались во всём, и это, безусловно, была заслуга хозяина дома — насмешливого мужика лет пятидесяти. Никакого пафоса и высокомерия. Отношение к пацанам на уровне равноправия, а не подчёркнутого покровительства, как между двумя поколениями Карамзиных. К малознакомому мужику доверия и уважения у Беловых было больше, чем у…
— Ну, за твоих родителей! — хозяин озвучил третий тост.
Кирилл, хоть и закусывал, коварство «аналоговнетной» продукции Белова-старшего почувствовал запоздало: сначала стало хорошо, и вдруг накатила горечь. Хлопнул стопку из послушания, ему подсунули кусочек сала на вилке, потом огурчик… И он поплыл…
Ещё после бани тело расслабилось так, что перестали болеть напряжённые за день плечи. А сейчас весь мир отошёл на второй план, на первом остался стол с домашней самогонкой, сковорода с жареной картошкой и напротив мужик, которого захотелось обнять и всплакнуть в его похожее полосато-тельняшечное плечо.
Не заметил, как стопка снова наполнилась:
— Кирюха, не пропускай! Шлангуешь… За что пьём? Предлагай, твоя очередь, — добродушно сказал собеседник, не акцентируя внимание на факте странной очередности.
— Мне всё равно… — осоловело покачал головой Кирилл, просто осушил посуду, подпёр щёку кулаком и задумался, кажется, засыпая в вертикальном положении.
— А теперь рассказывай, — вырвал его из расслабленного состояния хозяин.
— Ч-что рас-сказывать? — нехотя отозвался Кирилл. Слова давались с трудом, верно, и в самом деле пора было спать.
— Всё рассказывай. За всё, что на душе накипело. За ту дрянь, что в тебе сидит, — каким-то особенным душевным голосом сказал Сергей Сергеич. Кирилл помотал головой, не соглашаясь делиться сокровенным, и мужчина передвинул табуретку, сел ближе, обнял за плечи и притянул к себе. — Это тебе надо, сынок. Говори, я свой, не боись. Никто тебя не услышит, кроме меня… Давай, сынок…
Внезапно сжало горло. Словно дали под дых, хотя голова и так чувствовала себя шаром, плавающим в невесомости. Наверное, дело было в ласковом тоне и слове «сынок». Родной отец никогда к нему так не обращался — только «сын». И вдруг незнакомый мужик его понял и готов был поддержать…
Кирилл мотнул головой, прогоняя позорное желание заплакать, словно чувствительная девица, и хрипло попросил:
— Д-дядь Сергей, налей ещё!
Время близилось к двенадцати, когда в спальню к близнецам открылась дверь и просунулась голова отца:
— Наська, ты спишь?
— Нет, пап, — шёпотом быстро откликнулась дочь и сразу же пошла к двери, осторожно, чтобы не разбудить вроде бы уснувших братьев. — Что случилось?
— У Кирюхи твоего женщин три года не было. Мне его раскодировать?
— Папа! — смущённо шикнула Настя.
— Понял! — отец аккуратно закрыл за собой дверь.
Кто-то из близнецов хихикнул под одеялом, и Настя пригрозила:
— Щас, кто не уснёт, получит тёмную!
— Лось начнёт кричать, всё равно проснёмся, — буркнул Мишка. — Скоро они там? Я спать хочу.
— Вот и спи!
— Просыпаться ночью не хочется.
— Вы точно всех предупредили? — подумав, вспомнила Настя, заранее содрогаясь от перспективы услышать то, что периодически заставляло всю деревню вздрагивать.
Это была заслуга матери — в том, что ни разу к Беловым не приходила полиция и разгневанные жители. Если не считать первого раза, во время которого отец открыл миру новый психотерапевтический способ быстрого снятия стресса за один-два «сеанса». Диплом психолога был
