их обязанность, а не моя. Каждый должен заниматься своим делом!"
***
декабрь 1942
Пожар на артскладах
Двое суток полыхала окраина Павлограда, осколки рвущихся снарядов разносило по окрестностям, ужасая жителей. Кто-то радовался, кто-то молился, ожидая смерти от осколков и новые расправы.
Перевернув весь город, фашисты решили, что для авторитета оккупационных властей, невыгодно признавать взрывы артиллерийских складов диверсией. Решили списать на детонацию. По крайней мере, объявили об этом населению притихшего города через местную газетку.
Это была месть за погибших подпольщиков Днепропетровска. Информация о боях под Сталинградом была скудной, в виде слухов. Несмотря на многократные заявления фашистов о победах на Волге, город держался. Возможно, содержимое артскладов и было предназначено для отправки на Волгу или под Ростов. Теперь было уже не важно — это, в любом случае, помощь нашим.
К декабрю идея восстания окрепла, и сформировался общий план. Пётр Онуфриевич анализировал информацию и понимал где и как лучше ударить. Но, одно дело создать штаб из кадровых военных, другое — люди мирных профессий, из которых и состояло абсолютное большинство подпольщиков. Опыт майора, конечно, был бесценен, но кроме него профессиональным разведчиком был только Константин Рябой, его и решили назначить командиром штаба восстания.
"Павлоградська газэта" опубликовала версию о детонации. Гестапо рассчитывало, что притаившиеся подпольщики усилят активность и угодят в ловушки. Специально командированные из Днепропетровска агенты и следователи СД и гестапо прибыли на помощь. После ликвидации областного подполья, приехали показать коллегам Павлограда, как нужно работать. Тотальные аресты себя не оправдали, решили опираться на местные кадры. Особый интерес командированных вызвала фрау Таблер.
Тайхмюллер — гауптштурмфюрер СД уже слышал от Хайнемана о "настоящей немецкой фрау". Берлинская газета "Русское слово" даже писала восторженную статью о патриотизме Клары.
Решили привлечь к активному сотрудничеству Байбару, чьё внимание не должно вызвать у фрау беспокойство. Байбара уже доказал свою преданность рейху, когда сдал гестапо всех бендеровцев, мечтавших об "Украине без немцев", припомнил им всем свои обиды, даже самые мелкие. Теперь все они трудились на просторах Великой Германии — кто в лагере, а кто на фабриках. А сколько девушек готовы его "отблагодарить", только бы вычеркнул из списков на отправку.
Молодежь свозили из всех окрестных сёл и хуторов. Байбара приказал загонять в эшелоны под музыку оркестра Управы, но плач и надрывные крики не мог заглушить даже бравурный марш.
Начальник Биржи труда решил облагодетельствовать дочь своего соседа Андрея Павловича, оставшуюся в одиночестве. Пока Караванченко, предупрежденный товарищами о возможном аресте прятался у надежных людей в Пятихатках — якобы ушёл на "менку", полицаи арестовали его жену Надежду.
Дочь Караванченко не испугалась. Получив от девочки отпор, сытый "ухажер" тут же внёс её в списки на отправку в Германию.
Прибер пришёл к Андрею в Пятихатки пешком, отмахав почти двадцать километров.
***
В разговорах с немцами Клара часто убеждалась в некоторой шаблонности, касательно оценки своей судьбы в истории Тысячелетнего рейха. Сказывался результат работы министерства пропаганды и пылких речей "доктора" Геббельса. Простому среднестатистическому немцу действительно трудно осознать: какая сверх сила переносит с места на место огромную массу немецких солдат.
Ещё до своего отъезда Лёхлер любил поразглагольствовать:
— Вот недавно мы были во Франции, в Польше, в Голландии, а сегодня мы уже вон насколько продвинулись от границ Советского государства! Гений великого фюрера раздвинул для меня, крошечной песчинки немецкого народа, границы стран, целых империй. Да что там! Континентов! Экспедиции в Африку, Южную Америку.
Нас немцев, после разгрома в Первую мировую, никто всерьез не принимал, нам даже вооружение производить было запрещено. Нам — высшей расе — указывали, как жить!
Неудивительно, как легко люди верят, что их страна самая-самая. Возможность путешествовать и сравнивать, доступна немногим. Клара думала: "А разве мало было в нашей стране приверженцев бредовых идей о мировой революции, стремящихся навязать свое понимание "свободы" другим странам. Отличие лишь в отсутствии геноцида по расовому признаку. Но геноцид сословный глупо отрицать. Хотя, нет, а что значит отсутствие геноцида по расовому признаку? То, что немецких колонистов вывозят эшелонами, разве не геноцид? Чем это лучше еврейских гетто, устроенных фашистами?
Любая сверх-идея, возвеличивающая нацию или идеологию — это бред.
Кларе вспомнился один из офицеров в Чернигове, где она преподавала. Он говорил: "Америка смогла построить своё государство именно благодаря терпимости к расам и сословиям". А Клара спорила с ним, что на чернокожее население их терпимости не хватило. Подумалось: "Надо же, какие вопросы тогда казались важными…"
***
Начальник фельдкомендатуры Кривого Рога Хайнеман объяснил Кларе, что теперь её батальон должен обеспечивать беспрепятственное передвижение сотрудников "Крейсландвирт", работающих в Синельниково и оказывать им содействие. Так она узнала, что "Крейсландвирт", — специальное подразделение немецких оккупационных властей, собирающее в порабощенных странах всё, что могло пригодиться рейху.
Селекционная опытная станция в Синельниково ещё до войны успешно создавала новые сорта кукурузы, свёклы, пшеницы. Кукуруза, выведенная Борисом Павловичем Соколовым из местных сортов, не уступала американским аналогам. К сожалению, его работы по селекции прервала война, пришлось эвакуироваться с коллегами в Саратов. Всё, что не успели вывезти, хранилось в лаборатории селекционной станции на попечении оставшихся сотрудников. Галина Ткаченко многое спрятала у себя в доме, сотрудница Бориса Павловича была уверена — после Победы пригодится.
***
декабрь 1942
Сын
После переезда в центр города Кларе предложили устроить сына в школу для детей городской администрации, бывшую гимназию. Гебитскомиссар, таким образом, решил поощрять людей, полезных рейху.
Как только Пётр Онуфриевич прислал к ней девушку присматривать за малышами, пришлось согласиться.
Посоветовавшись с ним, когда у неё представилась возможность навестить свекровь, Клара утомленно опустилась на стул. Ноги дрожали. И дома нельзя быть собой, нельзя показать детям свои подлинные чувства и мысли. Снова притворяться…
Благодаря Петру, в доме появилась Таисия Зимина.
Таисия видела, что Витя переживает, плачет иногда, когда считает, что никто не видит, девушка понимала, что творится в душе мальчишки, ведь рассказать о маме ей строго запретили. Но и держать его в полном неведении тоже опасно. Жгучий стыд за мать — взрывоопасная смесь. "Где найти полуправду, что открыть?"
Дети наблюдательнее и смышленее, чем принято считать у взрослых. А в условиях войны, тем более. Клара отлично себя помнила в возрасте сына — семь лет, вспоминала и сравнивала: "Я замечала и понимала гораздо больше, чем считали в семье. Уже умела делать выводы, но зато и умела их скрывать. А Виктор такой порывистый, опять подрался с мальчишками. Дети жестоки.
Девчонкам всё же проще, подружки если и дразнили меня,
