именинник, сквозь боль в суставах, пытался подняться на ноги, чтобы отстоять позицию своего учителя. Он не придерживался ее до конца, но он до конца придерживался его — того, кто стал главным человеком для него в этой жизни. Того, кто подарил ему битвы и способы их проведения. Того, кто сквозь полуденный сон обещал всегда быть рядом.
Сенджу и Учиха мгновенно рассеяли давление, осознав, что натворили. Хаширама бросился к жене, а Мадара — прочь из дома Хокаге и вон с глаз ученика, которому чуть не навредил!
Лишь у кланового квартала глава красноглазых подумал о том, что ночевать ребенку сегодня придется у Сенджу. Он вновь стиснул зубы в бессильной злобе на себя и свою глупость. Как он мог поддаться тупым эмоциям, когда даже девятилетний брат их не проявил?! И это он-то зовет себя Богом Шиноби?! Смешно… Альбинос был прав, предупреждая его — Мадара может навредить… навредить этой поганой деревне, чтоб ей вечно правил этот вечно улыбающийся кусок бревна! И единственное, ЕДИНСТВЕННОЕ, что его останавливает, это Сенсома, которому Учиха боится сделать больно! Хотя… что он вообще творит?..
Сзади послышались шаги. Мадара и сам не заметил, как оказался на их с мальчиком полигоне. Ноги помнят. И не только его ноги.
Но голос, донесшийся из-за спины, был чужим…
— Мадара-сама, — робко начал Джун. — Я… Второе Томое пробуждено, Мадара-сама.
Легендарный Учиха огромным усилием воли отринул желание оказаться около мелкого придурка и сжать его тупую маленькую башку в кулак. Мать Джуна была двоюродной сестрой отца Мадары. Родство, конечно, так себе, но уж лучше, чем у других. Юнец, как Учиха, был одарен с рождения. Второе Томое… времени на Третье у него около года.
— Это хорошо, — бесстрастно констатировал Мадара, поворачиваясь к родственнику. — Я рад… твоим успехам…
Сейчас говорить такую ложь было тяжелее всего, ведь мысли Бога Шиноби витали неподалеку от его НАСТОЯЩЕГО ученика, а не этого жалкого подобия. Сенсома Томура определенно являлся тенью его брата — Учихи Изуны, и лишь одна маленькая деталь портила образ…
Отсутствие Шарингана.
Конечно, Мадара знал, что у людей, не принадлежащих к его клану, додзюцу будет вызывать некоторые сложности. Его нельзя будет деактивировать, а при использовании оно будет жрать слишком много чакры. Для Сенсомы вариант из худших… Однако — Мадара так же знал, что мальчик просто обязан подчинить себе проклятые глаза! Он не только гений в контроле чакры и познании ее сути, но и реинкарнация его любимого брата — такого же мастера Шарингана как и сам Бог Шиноби!
Про то, что мальчик может быть «чистым», Мадара даже не думал. Это было попросту невозможно — он чувствовал это.
— Кстати, Мадара-сенсей… — все так же робко напомнил о себе Джун, резанув ухо неуместным «сенсей».
Тело рвануло к мелкому, желая разорвать, отрезать голову, да просто пнуть! Но Учиха все еще мог себя контролировать, так что подавил рывок, не сделав даже шага.
Мелкого с двумя Томое в глазах придавило к земле. Все же, жажда убийства, выпущенного, пусть и на долю секунды, Мадарой, валила и куда более грозных шиноби.
— Когда сможешь выстоять против этого, тогда и называй меня сенсеем, — свысока поведал Бог Шиноби, довольно отмечая свою смекалку и способность выкручиваться из неудобных ситуаций. — Что ты хотел, Джун?
— Простите меня, Мадара-сама, — пролепетал мальчик. — Я… я просто хотел узнать о… о вашем ученике… Томура… Сенсома-кун, если я не ошибаюсь?
— Что тебе до него? — нахмурился Мадара, чуть придавливая жаждой крови родича.
— Я просто… — вновь стушевался ребенок. — Хотел узнать, зачем… вы его тренируете… Он нужен вам для чего-то?
— «Он ревнует,» — понял внезапно удивительную вещь Учиха. — «Этот червь думает, что достойнее моего брата. Что он — лучший ученик, чем Из… Сенсома!» — Бог Шиноби даже помотал головой, не до конца умещая себе эту информацию в голову.
— Он мне нужен, — наконец справился с собой Мадара. — И твои глаза в этом играют не последнюю роль. А теперь уходи. Я не хочу, чтобы кто-то из клана знал, что ты у меня в любимчиках.
Потрясенный откровением Джун встал на подгибающихся ногах и неуклюже потопал к деревне. Мадара-сама назвал его любимчиком! Он даже намекнул, что будет и дальше развивать его глаза! С помощью этого Сенсомы. Сенсомы, который проводит с уважаемым и дорогим родственником слишком много времени… Говорят, что этот пацан у него даже ночует.
Одиннадцатилетний Учиха скрипнул зубами и сжал ладони в кулаки. Этот мелкий сирота слишком много на себя берет! Конечно, Мадара-сама сказал, что он ему нужен, но Джун и не собирается портить инструмент главы своего клана. Он всего лишь немного постучит им… об стенку. Так, чисто чтобы прочность проверить.
Нужно будет как-нибудь выловить этого Томуру и поболтать с ним наедине…
* * *
Следующим утром Сенсома сидел на краю кровати в доме у Первого Хокаге.
Мито-сама и Хаширама-сама любезно пригласили его на ночевку. Даже Тобирама-сан (который разрешил себя так называть только потому, что считал Сенсому, в некотором роде, своим коллегой), делая величайшее исключение из всех правил, предложил заночевать у него. Томура, конечно, отказался. Альбинос — хороший человек и великий шиноби, но как хозяин дома, в котором находятся гости, он слишком плох. Мальчику не хотелось напрягать его.
Утро было ранним — даже птицы пели не в полном составе. Из-за интенсивных тренировок, перерожденный в принципе спал не очень много — часов шесть-семь в сутки (чего ему всегда хватало), но сегодня он встал гораздо раньше обычного. Отчего-то ему нездоровилось — побаливало сердце. Это было очень странно в таком возрасте и в этом мире, где у бывшего сорокалетнего учителя появилась чакра — почти панацея от всех «человеческих» бед.
Сенсома вздохнул. Перерожденному просто не хватало глупости ляпнуть (даже про себя), что это чувство — предчувствие. Предчувствие больших неприятностей.
В руке у мальчика был свиток с техниками Огня, который ему подарил вчера учитель.
— Как развивается предрасположенность к Стихии, Мадара-сенсей? — как-то спросил Сенсома Учиху, после очередного спарринга с использованием ниндзюцу.
Такие спарринги устраивались почти каждый день и здорово меняли ландшафт окрестностей Конохи. Пару раз к ним даже присоединялись полицейские отряды, собранные Тобирамой, которые думали, что вблизи деревни ведутся бои.
— Ну-у-у-у… — Мадара, отряхивающий свои красные доспехи от грязи, в которую он вляпался благодаря удачной атаке своего ученика, посмотрел
