ударная установка. Усилитель. Электрогитара. Синтезатор.
Персонажи одеты как хиппи. Длинные волосы, джинсы-клеш с вышитыми цветами, разноцветные яркие рубашки.
Запах марихуаны, вереска и конопли.
Дым от ароматических палочек.
Фоном музыка "Doors", "Santana", Дженис Джоплин, "Pink Floyd".
Карась и Ёрш, не спеша, курят один на двоих косяк, слушая музыку.
Потом, обкуренные, плохо подыгрывают ранним записям "Pink Floyd".
Ёрш на флейте. Карась на губной гармошке.
К а р а с ь. Да ну эту тряхомудию. (берет электрогитару, включает усилитель, ударяет по струнам, говорит в микрофон с ревером.) Давай-ка споем. "За тех, кто в море".
Ё р ш. Макаревича? Не буду ее петь. Даже думать о нём не могу. Он у нас в архиве на двух полках. Книги, фотографии, видео. Программа "Смак", как уху варит и прочие жуткие непотребства. Плюс 18.
Особо опасный рецидивист. Враг рыбного народа. О нем в университетах, в обязательной программе рассказывают. Награда обещена. И не малая. За него.
К а р а с ь. Как его возьмешь? Только если в сетях запутать, как Царь-рыба. Давай другую. Мамонова Петю. Рыбак?
Ё р ш. Петр Николаевич. Живет в деревне. То что рыбак или нет, доподлинно неизвестно. Думаю, не рыбак. Не похож.
Идут на авансцену низко кланяются в зал.
Поют "шуба-дуба блюз". Ерш, парадируя Мамонова, делает такие же телодвижения и корчит рожи.
Звуки Му — Шуба-дуба блюз.
https://www.youtube.com/watch?v=HcLWzQSR—OE
К а р а с ь. А кто еще не рыбак?
Ё р ш. Гребенщиков, ясна блесна, не рыбак.
Идут на авансцену, кланяюся в зал.
Поют, "В городе Тарусе"
Ерш играет на гитаре, последний куплет поют обнявшись
https://www.youtube.com/watch?v=SS9lFiscm_w
Борис Гребенщиков — Таруса
https://www.youtube.com/watch?v=F7Ek-ZBB3c4
К а р а с ь. Кинчев? Шевчук?
Ё р ш. Оба в деревне живут. Может и сети ставят.
К а р а с ь. Чайф?
Ё р ш. Эти рыбаки. Ухари еще те.
К а р а с ь. Никулин Юрий Владимирович?
Ё р ш. Рыбак.
К а р а с ь. Все равно с уважением. А Высоцкий?
Ё р ш. Семеныч? Не рыбак, не. Да и откуда у него время? Гастроли, концерты. Занятой.
Сказывают, успешно пьеса его идёт: "На всякого Язя довольно и Голавля".
Дмитрий Львович Быков, когда был в коме — смотрел, видел спектакль. Ни-че-го, говорит, не понял.
Чистая фантасма-джи-джи-гория, трамваи какие-то, Таганка, Мейерхольд.
Львы на задних лапах подают гостям шампанское на подносах;
Тина Тёрнер с Мулявиным дуэтом в музыкальном сопровождении оркестра под управлением Георгия Гараняна поют арию из оперы Верди "Аида", верхом на лошади Пржевальского.
Курёхин лабает сразу на двух синтезаторах и рояле. А Мэрелин Монро на этой крышке рояля и приплясывает, и так, зараза, и сяк выёбывается, платье до трусов задирает, вертит жопкой.
Кордебалет.
Балерины.
Харрисон выводит слона. На слоне сидит Блюмкин и Троцкий с пулеметом.
Антон Палыч Чехов выходит с двумя проститутками, ругается матом, длинно и протяжно проклинает кого-то с завываниями. Аж очки у него запотели.
Гудят высоковольтные провода, шумит ГРЭС, но этот шум перекрывает шум степного ковыля и злой февральской вьюги.
К а р а с ь. А что Быков?
Ё р ш. А нихера, Быков, говорит, не понял. Но дюже интересно, говорит. Пьеса длинная, три часа идет. Надо бы, — Львович говорит, — еще разок пересмотреть.
К а р а с ь. А Владимир Семеныч сам как? Концерты? сколько? (Ерш показывает рукой: выше головы.) До нас еще не доехал. Всё ждём-ждём. Губернаторша Щуке аж писала, чтоб... Поспособствовала.
Ё р ш. Так ведь — нарасхват! Кино снимает. Пластинки новые. Да и нарасхват, говорю. И не купишь совсем, совсем даже и не купишь! Ночами народ стоял в "РыбМелодию". За пластинкой. Не хватило на всех. Даже у меня нет.
декламирует в зал
"России колокол упал, разбился насмерть, Смерть прибрала тебя к рукам, да как-то наспех. Не водка, и не бляди, нет. Не Влади — выдра. Тебя убили мы, Поэт. Жиды и быдло."
К а р а с ь. "После Серёги второй, истинно русский певец. Спи, мой корнет золотой, каменных наших сердец"…
Ё р ш. Живее всех живых.
Выходят на авансцену. Кланяются.
Поют "Здесь лапы у елей дрожат на ветру". Карась играет на гармони.
К а р а с ь. Василий Макарыч?
Ё р ш. Ты кино не видел что ли? Про Стеньку Разина?
К а р а с ь. Это видел, конечно, все видели, кто не видел-то? Тоже не рыбак? А Бутусов?
Ё р ш. Не рыбак, совсем не рыбак. Не похож. Интеллигенция.
Идут на авансцену, кланяются в зал.
К а р а с ь. (берет гитару.) Петь будем? Гуд бай, Америка? Моя любимая песня, кстати.
Ё р ш. Надоели мы уже им (показывает в зал.) с нашей художественной самодеятельностью. Спят уже, погляди.
Идут на авансцену аплодируют зрителям, кланяются, приложив руку к сердцу
Ё р ш. Так что, петь, значит, не будем, а пить?
К а р а с ь. Будем. Какая песня без баяна? Хотел сказать — боярышника. Обновим репертуар.
Ё р ш. Третья. ( показывает пустую бутылку.)
К а р а с ь. Нам ли стоять на месте? В своих желаниях всегда мы правы. Есть у нас, есть к чему стремиться! Нет таких крепостей, которых бы не взяли болтуны и клоуны. А хочешь самогону? Са-мо-го-ну! А? О!? Палашка брагу на кувшинках ставит, Марфушка в скороварке гонит. Будешь? Кивни.
Бьет в рынду. Заходит Плотвица, кланяется.
К а р а с ь. Самогон тащи.
Плотвица еле-еле, горбясь, приносит громадную бутыль с зеленой жидкостью. Ставит на стол.
К а р а с ь. Барабанная дробь! Са-мо-гон!!
Ё р ш. (приподнимает бутыль.) Ну, это мы умеем.
К а р а с ь: Тост!
Ё р ш. Шило, мыло, мотовило, чтоб сегодня подфартило!
наливают, выпивают
Е р ш. (крякает.). Ядрёный. Имеет право на жизнь сей инструмент познания действительности. Крепок сей сэм.
