благодарности не хотел. Вот он и выбрал свой подарок — посетить особняк Линн. Я его там представил, как друга.
— Вы не помните, может он рассказывал что о себе? — спросил в создавшуюся паузу Пётр.
— Я спросил его, чем он занимается, — стал припоминать виконт. — Он сказал, что много путешествует на корабле. Моряк он. Больше не рассказал, да и меня особо не волновало это. Я хотел его лишь отблагодарить. Ведь шалость это — посетить девочек Линн. Безобидная шалость, — пожал он плечами. — Выходит, он не столь чист?
— Выходит, — кивнул Пётр и видел, что каждый из присутствующих понимал всё уже без лишних слов.
— Значит, та ловушка на пристани, которую вы организовали с полицейскими, — вспомнил генерал-губернатор. — Те люди, которых схватили, могут знать больше, но ни один пока ни в чём не сознался!
— Я узнаю, с Вашего разрешения, — кивнул Пётр, получив кивок в ответ, и поспешил откланяться, позвав Никитина с собой…
Глава 31
— Ты уверен, что Разумовский не отстранит тебя от дел, если ты продолжишь помогать мне? — спросил Пётр друга, когда прибыли к городской тюрьме и остановились у её дверей прежде, чем войти.
— Предпочитаю послужить защитной стеной тебе, нежели заниматься перепиской посла, — улыбнулся Никитин. — И потом, мне ближе наша служба, чем канцелярская.
— Ничего, — кивнул Пётр. — Скоро посетим Разумовского вновь. Ему придётся опустить своё оружие, если он его готовит.
Когда их провели к камере, надзиратель что-то тихо рассказал. Пётр перевёл его слова другу, во время этого оставив камзол на стуле рядом и достав шпагу:
— Эти двое арестованных с пристани кажутся им опасными, потому и отсадили от остальных в отдельную камеру. Другие под угрозами ничего не сказали, а этих пока ещё не успели допросить… Они держат остальных в каком-то страхе.
— Понимаю, что именно их ты и хочешь допросить, — засмеялся Никитин. — Но разреши на этот раз мне выступить первым.
— В этом ты похож на Тико. Не люблю самопожертвований зря, — возразил Пётр, направившись к двери, которую надзиратель приготовился открыть. — Да, я хочу начать с них… Один является участником убийств.
Только друг упрямо вышел вперёд. В тот же момент он достал пистолет, а, толкнув Петра в сторону, резко пнул дверь. От неё сразу отскочило двое молодых арестованных, словно были готовы к приходу нежеланных гостей.
Один, наставив ножи, накинулся на Никитина. Тот выстрелил специально в сторону, чем на несколько секунд отвлёк каждого, а Пётр успел приставить шпагу к горлу другого:
— Тихо пообщаемся…. тихо… Один из участников убийства барона Стааль… Приятно будет общаться… Откуда же оружия набрались? Придётся сдать.
— К стене, оба, — пригрозил Никитин на французском языке выстрелить вновь, вызвав у арестованных ухмылку, и нацелился на ногу одного из них.
Только тот собрался пнуть пистолет из его руки, как раздавшийся выстрел нанёс ему рану. Пронзившая пуля пробила ногу так, что с брызгами крови арестованный потерял силы стоять и с криками боли опустился наземь.
Испуганный происходящим надзиратель куда-то убежал, а поднявший руки другой арестованный в шоке от всего воскликнул:
— Что надо?!
— Кто главный у вас и с какого вы корабля? — глядя свысока, всё так же наставляя в ответ шпагу, вопросил Пётр.
— Ничего не скажу! — засмеялся парень в ответ, на что Никитин спросил на русском у друга:
— А нет здесь каких устройств для допроса?
— Имеются, — улыбнулся Пётр, глядя в глаза ничего не понимающего арестованного. — Идём-ка, милый…. пошёл, пошёл, — подталкивая его выходить из камеры, он заставил его пройти по коридору и спуститься по тёмной лестнице в подземелье.
Остановившись с ним перед разными станками для пыток, Пётр кивнул:
— Что предпочитаешь…. испанский стул или дыбу? Я так даже теряюсь в выборе.
— Да плевал я на вас всех, — с ненавистью выдал тот и плюнул в его сторону.
С силою ударив по лицу, Никитин толкнул к дыбе, приставив пистолет к его лбу. Прибежавший надзиратель с напарником помогли усадить пытающегося вырваться арестованного на стул для пыток…
То был металлический стул, сиденье которого состояло из множества шипов. Привязав заключённому руки и ноги к стулу, надзиратели отступили к печи, и один из них стал разводить огонь…
— Мне всё равно, — ухмыльнулся тот, словно ему было безразлично а признаваться ни в чём не собирался.
— Мне тоже, — улыбнулся Пётр, взяв со стены факел и поджёг его в печи, после чего подошёл.
Под сиденьем, в металлической казанке он развёл костёр. В считанные секунды парень стал ёрзать от боли и жара. Чувствуя, что вот-вот сгорит заживо, а шипы сиденья раздерут кожу, уже раненую от них, до костей, он стал орать.
Гордо взирая в ответ, не реагируя ни на крики, ни на появившегося на пороге генерал-губернатора, Пётр убрал шпагу и сложил на груди руки. Такое убивающее равнодушие, неподвижность каждого из наблюдающих через несколько минут заставили арестованного проорать через боль:
— Триумф! Корабль Триумф!
— Красавчик ты мой, — наклонившись к глазам ближе, Пётр схватил за волосы. — Кто надоумил убить барона?
Но от боли пытки тот уже потерял сознание. Поручив его надзирателям, Пётр направился вернуться наверх. За ним тут же поспешил Никитин, а нагнавший Генерал-губернатор остановил прямо у выхода из здания тюрьмы:
— Одного оставили заливаться кровью, другого зверски пытали… Всего добились?! — казался он поражённым.
— Вы хотели бы, чтоб я им жизнь спасал? Может ещё пожалеть? — возмутился Пётр, но Генерал-губернатор покачал головой:
— Разумеется нет! Однако, Вы забыли, что король запретил применять любого рода пытки против заключённых?!
— И отменил смертную казнь… Одна из причин, что вокруг короля расцветают цветы протеста и неприязни, — усмехнулся Пётр. — Я смогу доказать причастность этих уродов в убийствах и похищениях, а если ещё детям или моей супруге что сделают, сам всех убью! Ясно?! Лучше пришлите агентов в порт, и как можно скорее!
— Уймите пыл, граф, — смотрел поражённый Генерал-губернатор. — Как человек, я понимаю Вас, но закон…
Пётр не стал отвечать. Он молниеносно ушёл на улицу, громко хлопнув за собою дверь. Он даже не оглянулся на помчавшегося следом друга, так же, как и он, скорее прибыв на городской карете к пристани…
Медленно подошёл Никитин к углу дома, у которого Пётр теперь стоял, наблюдая за жизнью в порту. Уже темнело, но видно было, как нужный корабль отдыхал среди других…
— Полагаю, будут проблемы с королём? — спросил Никитин.
— С ним потом разберёмся. Тебе, кстати, бояться нечего, — усмехнулся Пётр, не скрывая еле сдерживаемой ярости. — Разумовский вполне может выступить на твоей стороне. Ты всё ещё под защитой России, не так ли?
— Сомневаюсь,
